Меч для Кащея, или Три дороги к Поклон-горе   ::   Синякин Сергей

- А ты казну мою не считай! - запальчиво отрезал юный богатырь. Кидай, Илья!

Илья сгреб кости, но бросить не успел. У белокаменных княжеских палат заголосили и помчались от княжеского дома дворовые девки, а на резное крыльцо выскочила красноносая заплаканная княгиня и заревела в голос.

Добрыня приподнялся, глянул в кулак:

- Что за суматоха?

На крыльце появилась дородная.старшая кормилица в красном сарафане и кокошнике расшитом бисером. На руках у нее был розовощекий голосящий ребенок.

- Никак князь Владимир опять молодильных яблок объелся? - уверенно определил Илья и бросил кости. Он добродушно захохотал, запуская руку в бороду.

- Опять у меня семерка! - сообщил он. - Плакала, Алешка, твоя гривна!

- А мы другую поставим, - упрямо отозвался Алеша Попович и потянулся к сумке.

- Хватит забавами забавляться, - сказал Добрыня. - Воевода идет, службу загадывать будет!

А над городом сгущались сумерки, застучали сторожа в деревянные колотушки, и рыжий тать с перебитым носом крался вдоль крепостной стены с мешком, в котором что-то или кто-то сдавленно хрюкало. Над городом вставал молочный двурогий месяц, мычала вдали недоенная корова, а в воздухе пахло парным молоком, сохнущим сеном, яблоневым цветом, да горячим саманом.

А еще пахло славой ратной, пылью дорожной да богатырской кровью; а воевода сел рядом с богатырями и вздохнул горестно:

- Беда пришла, братцы, беда!

- Не о князе ль горюешь? - усмехнулся Илья.