JК
Меч космонавта :: Тюрин Александр Владимирович
Страница: 411 из 457Ведь здесь, на Земле, я стала соображать в жизни и смерти гораздо больше.
— Вот кабы соображали мы на троих, я был бы уместен,— отметил ворон,— а так я становлюсь третьим лишним и каким-то неприкаянным. Улечу на какую-нибудь удаленную ветку, стану думу думати, жратву жрати. Хочу еще отметить, что в вашей ситуации попытка может стать пыткой.
Отвесив напутственные слова, пернатый друг перемахнул через кусты.
А “царица” примкнула свои уста к устам колдуна. Вначале она чувствовала только тепло псевдочеловеческого вещества. Потом добавилось нечто важное. Во глубине души что-то стронулось, покатило, и этой волне отвечала, резонировала другая, идущая из человеческой сути колдуна. “Царица” даже испытала легкое головокружение, какое случалось с ней только раз, когда она впервые поцеловалась с парнем. (Работала она тогда в технической обслуге ганимедской базы, а он был мичманом с боевой горы класса “Эверест”, которой, казалось, ничто не могло навредить. Но через неделю началась малая война с сатурнянами. Боевая гора вместе с красавчиком-мичманом сгорела, как спичка, при первом же столкновении с вражескими штурмовыми катерами. С тех пор Катя не раз предавалась эротике и сексу, однако ничего кроме щекотания некоторых нервных центров не испытывала.) Две волны, имевшие, вероятно, хрональную природу, соприкоснулись и закружились в вихре, заставив отозваться и телесные и бестелесные элементы Кати и Фомы.
“Царица” еще приходила в себя, когда колдун уже поднимал зеленщиков.
— Вот кабы соображали мы на троих, я был бы уместен,— отметил ворон,— а так я становлюсь третьим лишним и каким-то неприкаянным. Улечу на какую-нибудь удаленную ветку, стану думу думати, жратву жрати. Хочу еще отметить, что в вашей ситуации попытка может стать пыткой.
Отвесив напутственные слова, пернатый друг перемахнул через кусты.
А “царица” примкнула свои уста к устам колдуна. Вначале она чувствовала только тепло псевдочеловеческого вещества. Потом добавилось нечто важное. Во глубине души что-то стронулось, покатило, и этой волне отвечала, резонировала другая, идущая из человеческой сути колдуна. “Царица” даже испытала легкое головокружение, какое случалось с ней только раз, когда она впервые поцеловалась с парнем. (Работала она тогда в технической обслуге ганимедской базы, а он был мичманом с боевой горы класса “Эверест”, которой, казалось, ничто не могло навредить. Но через неделю началась малая война с сатурнянами. Боевая гора вместе с красавчиком-мичманом сгорела, как спичка, при первом же столкновении с вражескими штурмовыми катерами. С тех пор Катя не раз предавалась эротике и сексу, однако ничего кроме щекотания некоторых нервных центров не испытывала.) Две волны, имевшие, вероятно, хрональную природу, соприкоснулись и закружились в вихре, заставив отозваться и телесные и бестелесные элементы Кати и Фомы.
“Царица” еще приходила в себя, когда колдун уже поднимал зеленщиков.