JК
Мечи и ледовая магия :: Лейбер Фриц
Страница: 3 из 267Прославленные острова и золото– не фантазия. Испытание предводителей и беды последователей. Сверхъестественная интрига. Ледовая магия.
8. Льдистый остров
Трагикомедия о блуждающих богах и беспокойных смертных. Импровизации кукловодов, а заодно и кукол – кто есть кто? Схожесть богов и детей и подобие мужчин и женщин. Монстры морские, земные, воздушные и огненные. Лемминги и тролли. Рыбный обед в Соленой Гавани.
Печаль палача
Там было небо, вечно серое.
Там был край, вечно далекий.
Там было существо, вечно печальное.
Там, в самом сердце Царства Теней, в своем невысоком, нелепо построенном замке на скромном, покрытом темными тканями троне, в кольчуге, перехваченной черным, украшенным серебряными уже почти почерневшими черепами ремнем, с которого свисал его обнаженный непреоборимый меч, восседал Смерть; он покачал анемичной головой, легонько потер молочно-белые виски и чуть изогнул свои губы цвета темного винограда, подернутого сизой дымкой.
Рыцарь был Смертью на вторых ролях – всего лишь Смерть мира Невона, но и у него хватало проблем. Дважды десять десятков угасающих либо цветущих человеческих жизней должны были оборваться за следующие двадцать ударов его сердца. Каждое биение сердца Смерти подобно удару подземного свинцового колокола, но и он угасает, хотя несет в себе частицу вечности. Теперь осталось лишь девятнадцать ударов. А Владык Неизбежности, властвовавших над Смертью, следовало удовлетворить.
8. Льдистый остров
Трагикомедия о блуждающих богах и беспокойных смертных. Импровизации кукловодов, а заодно и кукол – кто есть кто? Схожесть богов и детей и подобие мужчин и женщин. Монстры морские, земные, воздушные и огненные. Лемминги и тролли. Рыбный обед в Соленой Гавани.
Печаль палача
Там было небо, вечно серое.
Там был край, вечно далекий.
Там было существо, вечно печальное.
Там, в самом сердце Царства Теней, в своем невысоком, нелепо построенном замке на скромном, покрытом темными тканями троне, в кольчуге, перехваченной черным, украшенным серебряными уже почти почерневшими черепами ремнем, с которого свисал его обнаженный непреоборимый меч, восседал Смерть; он покачал анемичной головой, легонько потер молочно-белые виски и чуть изогнул свои губы цвета темного винограда, подернутого сизой дымкой.
Рыцарь был Смертью на вторых ролях – всего лишь Смерть мира Невона, но и у него хватало проблем. Дважды десять десятков угасающих либо цветущих человеческих жизней должны были оборваться за следующие двадцать ударов его сердца. Каждое биение сердца Смерти подобно удару подземного свинцового колокола, но и он угасает, хотя несет в себе частицу вечности. Теперь осталось лишь девятнадцать ударов. А Владык Неизбежности, властвовавших над Смертью, следовало удовлетворить.