JК
Мертвый еврей :: Эверс Ганс Гейнц
Страница: 4 из 22 – Погоди, младенец, – ухмыльнулся он, – я прогоню твоинеприятности.
И он пустился в рассказы. Медицинские истории с секционного стола. Он был мастер на это! Он вообще не стеснялся с такими вещами: ел завтрак прямо в мертвецкой, не вымыв руки, в промежутке между двумя препарированиями. От– резанные руки и ноги, выпотрошенные мозги, больные печени и почки – все это было ему одно удовольствие. Чем гнилее, тем лучше…
Разумеется, я пил. Один глоток за другим из нашей бутылки. Он рассказал мне десятка два историй, и та из них, в которой фигурировала разложившаяся селезенка, была еще сравнительно наиболее аппетитной. Ничего не поде– лаешь: этому учат в корпорации – быть господином над своими нервами…
Два часа езды. И вот карета остановилась. Мы выползаем из кареты и шлепаем в сторону от дороги, в лес. Бредем в тусклом утреннем тумане под голыми, безлистными деревьями.
– Кто, собственно, стреляется сегодня? – спросил я.
– Заткни глотку. Еще успеешь узнать! – проворчал товарищ. Он внезапно сделался молчаливым. Я слышал, как он громко икал, и его хмель проходил. Мы вышли на лужайку. Там стояло человек десять.
– Факс! – крикнул товарищ.
Наш корпоративный служитель подбежал к нему.
– Содовой!
Служитель принес корзину. Товарищ выпил три бутылки содовой воды.
– Этакая мерзость! – пробормотал он и отплюнулся. И я прекрасно видел, что он теперь уже совершенно трезв.
Мы подошли к собравшимся и раскланялись. Здесь были два врача с перевязочными материалами.
И он пустился в рассказы. Медицинские истории с секционного стола. Он был мастер на это! Он вообще не стеснялся с такими вещами: ел завтрак прямо в мертвецкой, не вымыв руки, в промежутке между двумя препарированиями. От– резанные руки и ноги, выпотрошенные мозги, больные печени и почки – все это было ему одно удовольствие. Чем гнилее, тем лучше…
Разумеется, я пил. Один глоток за другим из нашей бутылки. Он рассказал мне десятка два историй, и та из них, в которой фигурировала разложившаяся селезенка, была еще сравнительно наиболее аппетитной. Ничего не поде– лаешь: этому учат в корпорации – быть господином над своими нервами…
Два часа езды. И вот карета остановилась. Мы выползаем из кареты и шлепаем в сторону от дороги, в лес. Бредем в тусклом утреннем тумане под голыми, безлистными деревьями.
– Кто, собственно, стреляется сегодня? – спросил я.
– Заткни глотку. Еще успеешь узнать! – проворчал товарищ. Он внезапно сделался молчаливым. Я слышал, как он громко икал, и его хмель проходил. Мы вышли на лужайку. Там стояло человек десять.
– Факс! – крикнул товарищ.
Наш корпоративный служитель подбежал к нему.
– Содовой!
Служитель принес корзину. Товарищ выпил три бутылки содовой воды.
– Этакая мерзость! – пробормотал он и отплюнулся. И я прекрасно видел, что он теперь уже совершенно трезв.
Мы подошли к собравшимся и раскланялись. Здесь были два врача с перевязочными материалами.