JК
Кража :: Чванов Владимир Ф.
Страница: 50 из 175Кофточку у нее отобрали – это раз… – начал перечислять Петухов.
– Я их с рук в универмаге за полсотни купила! – отрезала Верка.
– У Насти Хлюстовой из мебельного гранатовые сережки изъяли – это два.
– У нее, а не у меня изъяли! – Тараторка глубоко затянулась. – Мало ли у кого такие сережки! Если ворованные, с нее и спрос.
– А Хлюстова сказала, что купила у вас. И свидетель есть. Вот почитайте, – Петухов протянул протоколы допросов.
Но она на них даже не взглянула. Отвернулась.
– Давайте очную ставку. Хочу я посмотреть на эту Хлюстову. В ее глаза бесстыжие! – Она взглянула на Солдатова ясными зелеными глазами. В них уже не было злости. Они безмятежно лгали.
– С Тихим тоже очную ставку хотите? – спросил Петухов. – Вы ему, Вера Евгеньевна, кое-что из вещей передали…
– И до Тихого добрались?! Я этой стерве магазинной гляделки набок сверну! – Она вскочила со стула. – Раскапывайте еще двадцать, тридцать доказательств, все равно кража не моя!
Солдатов тяжело вздохнул, глядя на Тараторку.
– Что ж получается? Опять вы из-за денег себя не пожалели? Что муж и дочь скажут? – спросил он.
– Что скажут, то и скажут, – ответила безразлично, – дочь жалко. А муж… был, да сплыл, о нем думать нечего. А вы-то чего заботу проявляете? – уже со злостью спросила она.
– С мужем-то расписаны?
– Была.
– Значит, еще одна фамилия прибавилась?
– А какая разница? Не все ли равно, под какой фамилией на нарах валяться. Меня и без фамилии, кому надо, знают.
– Я их с рук в универмаге за полсотни купила! – отрезала Верка.
– У Насти Хлюстовой из мебельного гранатовые сережки изъяли – это два.
– У нее, а не у меня изъяли! – Тараторка глубоко затянулась. – Мало ли у кого такие сережки! Если ворованные, с нее и спрос.
– А Хлюстова сказала, что купила у вас. И свидетель есть. Вот почитайте, – Петухов протянул протоколы допросов.
Но она на них даже не взглянула. Отвернулась.
– Давайте очную ставку. Хочу я посмотреть на эту Хлюстову. В ее глаза бесстыжие! – Она взглянула на Солдатова ясными зелеными глазами. В них уже не было злости. Они безмятежно лгали.
– С Тихим тоже очную ставку хотите? – спросил Петухов. – Вы ему, Вера Евгеньевна, кое-что из вещей передали…
– И до Тихого добрались?! Я этой стерве магазинной гляделки набок сверну! – Она вскочила со стула. – Раскапывайте еще двадцать, тридцать доказательств, все равно кража не моя!
Солдатов тяжело вздохнул, глядя на Тараторку.
– Что ж получается? Опять вы из-за денег себя не пожалели? Что муж и дочь скажут? – спросил он.
– Что скажут, то и скажут, – ответила безразлично, – дочь жалко. А муж… был, да сплыл, о нем думать нечего. А вы-то чего заботу проявляете? – уже со злостью спросила она.
– С мужем-то расписаны?
– Была.
– Значит, еще одна фамилия прибавилась?
– А какая разница? Не все ли равно, под какой фамилией на нарах валяться. Меня и без фамилии, кому надо, знают.