JК
Кража :: Чванов Владимир Ф.
Страница: 78 из 175Тогда-то он уж сообразит, как повести себя и вывернуться из этого дурацкого дела!
На губах Шахова скользнула едва заметная улыбка. Кивком головы он поманил смуглого карманника, и тот, перешагнув через тучного шофера, присел около Шахова. Приподнявшись, он шепнул ему несколько фраз.
– Лады, – проговорил смуглый и через минуту застучал в железную дверь камеры. – Начальничек! На оправку, дорогуша!
Шахов не раскаивался в том, что пошел на грабеж – работы на час, а денег надолго хватило бы. Досадовал лишь об одном – зачем он вчера у Солдатова вел себя по-идиотски? Правда, он слышал от старых воров, что и в их жизни наступали необъяснимые моменты, когда они, не желая того, выплескивали случайным людям, даже оперативникам и следователям, все, что творилось у них на душе. Распахивали ее так, что снаружи оказывалось все, что у самих-то годами хранилось за семью печатями. Воры объясняли: нервы сдавали от груза прошлого. Оперативники говорили иное – преступное и в преступнике жить не может. Противоестественно…
Наверное, и у него вчера наступило это странное состояние. Сейчас он презирал себя за это. Он с силой ударился затылком о крепкие доски нар. Дубина, тупица!
В камере наступила тревожная тишина. Минут через пять вернулся смуглый карманник. Склонившись к Шахову, он шепнул:
– Мартынова в камерах нет.
На допрос вызвали около одиннадцати. На втором этаже было много народу. Шахов понял: среда – день прописки. Люди расступились, освобождая дорогу.
На губах Шахова скользнула едва заметная улыбка. Кивком головы он поманил смуглого карманника, и тот, перешагнув через тучного шофера, присел около Шахова. Приподнявшись, он шепнул ему несколько фраз.
– Лады, – проговорил смуглый и через минуту застучал в железную дверь камеры. – Начальничек! На оправку, дорогуша!
Шахов не раскаивался в том, что пошел на грабеж – работы на час, а денег надолго хватило бы. Досадовал лишь об одном – зачем он вчера у Солдатова вел себя по-идиотски? Правда, он слышал от старых воров, что и в их жизни наступали необъяснимые моменты, когда они, не желая того, выплескивали случайным людям, даже оперативникам и следователям, все, что творилось у них на душе. Распахивали ее так, что снаружи оказывалось все, что у самих-то годами хранилось за семью печатями. Воры объясняли: нервы сдавали от груза прошлого. Оперативники говорили иное – преступное и в преступнике жить не может. Противоестественно…
Наверное, и у него вчера наступило это странное состояние. Сейчас он презирал себя за это. Он с силой ударился затылком о крепкие доски нар. Дубина, тупица!
В камере наступила тревожная тишина. Минут через пять вернулся смуглый карманник. Склонившись к Шахову, он шепнул:
– Мартынова в камерах нет.
На допрос вызвали около одиннадцати. На втором этаже было много народу. Шахов понял: среда – день прописки. Люди расступились, освобождая дорогу.