JК
Месть Монтесумы :: Гаррисон Гарри
Страница: 3 из 48Жалкий дилетант мало-помалу становится центральной фигурой в игре, разворачивающейся между секретными службами США, Израиля, Италии, нацистскими преступниками и полицией Мексики.
Перевод с английского Александра Филонова
Антони Берджессу с благодарностью
1
С точки зрения голубя, каковым в нашей родной столице просто несть числа - раскормленного, разжиревшего на попкорне и крошках от сэндвичей туристов, - Национальная галерея выглядела точь-в-точь как всегда. Беломраморная, сводчатая и внушительная - самое подходящее вместилище для чудеснейших произведений искусства со всего света, выставляемых на потеху американским гражданам. Именно тут потные сыновья Канзаса, Калифорнии, Техаса и Мейна искали долгожданное убежище от парилки и слепящего сияния вашингтонского лета, топтались с изумленно распахнутыми глазами перед мясистыми необъятными телесами рубенсовских матрон, шаркали с остекленевшими взорами мимо роскошеств импрессионистов, не догадываясь, что в эту самую минуту среди них разыгрывается человеческая драма.
Если бы их внимание не блуждало где-то далеко, они могли бы заметить человека, стоящего рядом с книжным киоском, на лицо которого то и дело набегала тревожная тень, как ни старался он отогнать ее профессиональной улыбкой.
Перевод с английского Александра Филонова
Антони Берджессу с благодарностью
1
С точки зрения голубя, каковым в нашей родной столице просто несть числа - раскормленного, разжиревшего на попкорне и крошках от сэндвичей туристов, - Национальная галерея выглядела точь-в-точь как всегда. Беломраморная, сводчатая и внушительная - самое подходящее вместилище для чудеснейших произведений искусства со всего света, выставляемых на потеху американским гражданам. Именно тут потные сыновья Канзаса, Калифорнии, Техаса и Мейна искали долгожданное убежище от парилки и слепящего сияния вашингтонского лета, топтались с изумленно распахнутыми глазами перед мясистыми необъятными телесами рубенсовских матрон, шаркали с остекленевшими взорами мимо роскошеств импрессионистов, не догадываясь, что в эту самую минуту среди них разыгрывается человеческая драма.
Если бы их внимание не блуждало где-то далеко, они могли бы заметить человека, стоящего рядом с книжным киоском, на лицо которого то и дело набегала тревожная тень, как ни старался он отогнать ее профессиональной улыбкой.