JК
Кремлевский фантомас :: Кассирова Елена
Страница: 67 из 131И, действительно, в этом – весь смысл.
И Касаткин решил попытаться. Он спасет не только Катю, но и свою честь. Над «хозяином Кремля» он сыронизирует. Фантомас рвется к славе и власти любой ценой. Ему плевать на иронию. А Касаткин ею оправдает себя.
«Кто на деле хозяин Кремля?» – отпечатал Костя.
Выбор клише был огромен: правительство, коррупция, безнаказанность, смена власти, олигархи, денежные мешки, грабь награбленное.
Касаткин до вечера крутил, выдавал штампы о мнимой власти и подлинной, занудствовал, потом всё зачеркнул, вернулся к заглавию и спасся вечной истиной.
Рвутся на вершину только из подполья.
Фантомас, яйцеголовый, – ряженый. То есть, подпольщик. Значит, он и есть хозяин Кремля.
Касаткин сделал то, что от него требовали, и, кажется, сохранил лицо.
Виктория Петровна прочла заметку, вздохнула и пропела:
– Бедная де-е-евочка.
Она красиво подняла руку в кружевном рукаве, погладила свой любимый гигантский перстень и прибавила:
– Что-о-о же, может, всё еще обойде-е-ется.
Костя внимательно посмотрел на нее. Знает ли она что-нибудь? Вряд ли. Она картинно курит и жеманничает. Ни один действительно деловой человек не станет так рядиться в блузы с воланами и выпевать слова.
«Хозяин Кремля» пошел вместо туннельной «Здоровой болезни».
«Позор? – думал Костя. – Может, и нет. Может, скажут – своя точка зрения».
Но скорее всего вообще не заметят. Читатели-москвичи разъехались. Да и газета – чепуха, бульвар.
И Касаткин решил попытаться. Он спасет не только Катю, но и свою честь. Над «хозяином Кремля» он сыронизирует. Фантомас рвется к славе и власти любой ценой. Ему плевать на иронию. А Касаткин ею оправдает себя.
«Кто на деле хозяин Кремля?» – отпечатал Костя.
Выбор клише был огромен: правительство, коррупция, безнаказанность, смена власти, олигархи, денежные мешки, грабь награбленное.
Касаткин до вечера крутил, выдавал штампы о мнимой власти и подлинной, занудствовал, потом всё зачеркнул, вернулся к заглавию и спасся вечной истиной.
Рвутся на вершину только из подполья.
Фантомас, яйцеголовый, – ряженый. То есть, подпольщик. Значит, он и есть хозяин Кремля.
Касаткин сделал то, что от него требовали, и, кажется, сохранил лицо.
Виктория Петровна прочла заметку, вздохнула и пропела:
– Бедная де-е-евочка.
Она красиво подняла руку в кружевном рукаве, погладила свой любимый гигантский перстень и прибавила:
– Что-о-о же, может, всё еще обойде-е-ется.
Костя внимательно посмотрел на нее. Знает ли она что-нибудь? Вряд ли. Она картинно курит и жеманничает. Ни один действительно деловой человек не станет так рядиться в блузы с воланами и выпевать слова.
«Хозяин Кремля» пошел вместо туннельной «Здоровой болезни».
«Позор? – думал Костя. – Может, и нет. Может, скажут – своя точка зрения».
Но скорее всего вообще не заметят. Читатели-москвичи разъехались. Да и газета – чепуха, бульвар.