JК
Кремлевский фантомас :: Кассирова Елена
Страница: 7 из 131Восточные глаза Блавазика поблескивали. Заниматься высоким ему нравилось.
Кольцо, пышное, как женское, но массивное, мужское, болталось на тонком пальце. Свалиться кольцу не давал сустав.
Блавазик начинал разговор с улыбкой, но заканчивал деловито и не очень приветливо.
Воскресный еженедельник в восемь полос, газета выходила уже два года и не разорялась. Деньги, впрочем, Блавазику давало какое-то «Аум-Синрикё» за рекламу живой воды.
В «Это Самое» переманил Костю журфаковский кореш Глеб Борисоглебский. Был он доктор Джекиль и мистер Хайд. Как Джекиль читал «Православный календарь» на христианском радио «Знаменье», начав там студентом. Как Хайд – язвил в «Этом Самом». Вел в газете рубрику «Ответы на вопросы». Борисоглебский писал сам себе письма читателей: «Правда ли, что в Москве крадут детей на пирожки?»
«Продержимся, – сказал Борисоглебский Косте. – Последние станут первыми».
И они держались на верных средствах, броских заголовках лучше самой информации, вечно интересных фактах, кто есть кто, и объявлениях «друг ищет друга».
Свобода, даже частичная, спонсорская, этосамовцам нравилась, хотя сравнить было не с чем: несвободы они не нюхали. Несвободу в шестидесятые-семидесятые годы нюхала пожилая яркая редакторша Виктория Петровна Бешенцева. Типичная: прокуренная, испепеленная. Она газету обожала больше всего. Но в «Этом Самом» все работали на совесть.
Костя сел, включил компьютер и вошел в файл «Фантомас.док».
Кольцо, пышное, как женское, но массивное, мужское, болталось на тонком пальце. Свалиться кольцу не давал сустав.
Блавазик начинал разговор с улыбкой, но заканчивал деловито и не очень приветливо.
Воскресный еженедельник в восемь полос, газета выходила уже два года и не разорялась. Деньги, впрочем, Блавазику давало какое-то «Аум-Синрикё» за рекламу живой воды.
В «Это Самое» переманил Костю журфаковский кореш Глеб Борисоглебский. Был он доктор Джекиль и мистер Хайд. Как Джекиль читал «Православный календарь» на христианском радио «Знаменье», начав там студентом. Как Хайд – язвил в «Этом Самом». Вел в газете рубрику «Ответы на вопросы». Борисоглебский писал сам себе письма читателей: «Правда ли, что в Москве крадут детей на пирожки?»
«Продержимся, – сказал Борисоглебский Косте. – Последние станут первыми».
И они держались на верных средствах, броских заголовках лучше самой информации, вечно интересных фактах, кто есть кто, и объявлениях «друг ищет друга».
Свобода, даже частичная, спонсорская, этосамовцам нравилась, хотя сравнить было не с чем: несвободы они не нюхали. Несвободу в шестидесятые-семидесятые годы нюхала пожилая яркая редакторша Виктория Петровна Бешенцева. Типичная: прокуренная, испепеленная. Она газету обожала больше всего. Но в «Этом Самом» все работали на совесть.
Костя сел, включил компьютер и вошел в файл «Фантомас.док».