JК
Местный обычай :: Ли Шарон
Страница: 8 из 411Он сожжет шелк и потускневшую ленту, а потом прочтет файл Синтебры эл-Кемин, примет ванну и переоденется к трапезе. Он скажет своей матери…
Слезы хлынули у него из глаз, и он склонил голову, нежно охватив пальцами красно-золотой сувенир.
Что он скажет матери? Что в течение трех лет, упорно отказываясь от всех брачных контрактов, он к тому же не имел возлюбленной и даже не делил ни с кем ночи удовольствий? Что ни новые, ни привычные лица не волновали его? Что его тело словно существует где-то в стороне от его жизни и дел, которые от него требует Клан? Что пища напоминает пыль, а вино — уксус, и только долг заставляет его съедать достаточно пищи, чтобы напитать это холодное, далекое тело?
Если он скажет об этом матери, подумал несчастный Эр Том, то она в тот же миг отправит его к Целителям.
А Целители заставят его забыть все то, что не дает ему выполнить его долг.
Он подумал о забвении. И ведь из памяти нужно было бы стереть такой короткий отрезок времени и такой давний…
От этой мысли ему стало тошно, почти так же, как от лица женщины, которую его мать собиралась сделать его супругой.
Он сморгнул слезы и выпрямился, пряча лоскут шелка и истрепавшуюся ленту в нагрудный карман. Аккуратно вернув драгоценности в шкатулку, он оставил матери сообщение, в котором выражал сожаление по поводу того, что не сможет составить ей компанию за трапезой.
Слезы хлынули у него из глаз, и он склонил голову, нежно охватив пальцами красно-золотой сувенир.
Что он скажет матери? Что в течение трех лет, упорно отказываясь от всех брачных контрактов, он к тому же не имел возлюбленной и даже не делил ни с кем ночи удовольствий? Что ни новые, ни привычные лица не волновали его? Что его тело словно существует где-то в стороне от его жизни и дел, которые от него требует Клан? Что пища напоминает пыль, а вино — уксус, и только долг заставляет его съедать достаточно пищи, чтобы напитать это холодное, далекое тело?
Если он скажет об этом матери, подумал несчастный Эр Том, то она в тот же миг отправит его к Целителям.
А Целители заставят его забыть все то, что не дает ему выполнить его долг.
Он подумал о забвении. И ведь из памяти нужно было бы стереть такой короткий отрезок времени и такой давний…
От этой мысли ему стало тошно, почти так же, как от лица женщины, которую его мать собиралась сделать его супругой.
Он сморгнул слезы и выпрямился, пряча лоскут шелка и истрепавшуюся ленту в нагрудный карман. Аккуратно вернув драгоценности в шкатулку, он оставил матери сообщение, в котором выражал сожаление по поводу того, что не сможет составить ей компанию за трапезой.