JК
Метро :: Глуховский Дмитрий
Страница: 14 из 84Всем тем странным, уродливым и опасным созданиям, каждое из которых вполне могло привести в отчаяние Дарвина своим явным несоответсвием всем законам эволюционного развития. Как разительно ни отличались бы от привычных человеку животных все эти твари, то ли всегда обитавшие в глубинах, а сейчас потревоженные человеком, то ли переродившиеся из безобидных представителей городской фауны в исчадий ада под невидимыми губительными лучами, они всё-таки тоже были продолжением жизни на земле. Искажённым, извращённым, но всё же продолжением. И подчинялись они всё тому же главному импульсу, которым ведомо всё органическое на этой планете.
Выжить.
И чтобы выжить - размножаться.
И чтобы выжить - сражаться.
И убивать других - чтобы выжить.
Артём принял белую эмалированную кружку, в которой плескался их, собственный, станционный чай. Был это, конечно, никакой не чай, а настойка из сушёных грибов, с добавками, потому что настоящего чая всего-то и оставалось - ничего, и его и экономили, и пили только по большим праздникам, да и цена ему была в десятки раз выше, чем их грибной настойке. А всё-таки и своё варево у них на станции любили, и гордились им, и называли "чай". Чужаки, правда, с непривычки сначала отплёвывались, но потом ничего, привыкали. И даже за пределами их станции пошла об их чае слава - и челноки пошли к ним, сначала - рискуя собственными шкурами, поодиночке.
Выжить.
И чтобы выжить - размножаться.
И чтобы выжить - сражаться.
И убивать других - чтобы выжить.
Артём принял белую эмалированную кружку, в которой плескался их, собственный, станционный чай. Был это, конечно, никакой не чай, а настойка из сушёных грибов, с добавками, потому что настоящего чая всего-то и оставалось - ничего, и его и экономили, и пили только по большим праздникам, да и цена ему была в десятки раз выше, чем их грибной настойке. А всё-таки и своё варево у них на станции любили, и гордились им, и называли "чай". Чужаки, правда, с непривычки сначала отплёвывались, но потом ничего, привыкали. И даже за пределами их станции пошла об их чае слава - и челноки пошли к ним, сначала - рискуя собственными шкурами, поодиночке.