Метро   ::   Глуховский Дмитрий

Мы будем робко выползать наверх, чтобы поспешно схватить ещё одну канистру бензина, ещё немного чьего-то тряпья, а если сильно повезёт - ещё горсть патронов, и скорее бежать назад, в свои душные подземелья, воровато оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто, потому чтотам, наверху, мы уже не у себя дома. Мир больше не принадлежит нам, Охотник... Мир больше не принадлежит нам.

Сухой замолчал, глядя, как медленно поднимается от чашки с чаем и тает в сумраке палатки пар. Хантер ничего не отвечал, и Артём вдруг подумал, что никогда он ещё не слышал такого от своего отчима... Ничего не осталось от его обычной уверенности в том, что всё обязательно будет хорошо, от его "Не дрейфь, прорвёмся!", от его ободряющего подмигивания... Или это всегда было только показное?

- Молчишь, Охотник? Молчишь... Давай, ну давай же, спорь! Спорь, Охотник! Где твои доводы? Где этот твой оптимизм? В последний раз, когда мы с тобой разговаривали, ты мне ещё утверждал, что уровень радиации спадёт, и люди ещё вернутся на поверхность. Эх, Охотник ... "Встанет солнце над лесом, только не для меня...", - издевательски пропел Сухой. - Мы зубами вцепимся в жизнь, мы будем держаться за неё изо всех сил, потому что чтобы там философы ни говорили, и что бы ни твердили сектанты, а вдруг там - ничего нет? Не хочется верить, не хочется, но где-то вглубине ты знаешь, что это так и есть... А ведь нам нравится это дело, Охотник, не правда ли? Мы с тобой очень любим жить! Мы с тобой будем ползать по вонючим подземельям, спать в обнимку с крысами... Но мы выживем! Да? Проснись, Охотник! Никто не напишет про тебя книжку, "Повесть о настоящем Человеке", никто не воспоёт твою волю к жизни, твой гипертрофированный инстинкт самосохранения...