JК
Механизм Времени :: Олди Генри Лайон
Страница: 28 из 94На карбонария [3] он тоже не слишком походил.
– Сомневаетесь? – улыбнулся Эминент. – Это правильно, господин Шевалье. Мы, собственно, попросили господина Леона пригласить вас, дабы исполнить некое поручение. По нелепой случайности в наши руки попало письмо. Оно предназначалось вам. Прошу!
Конверт возник ниоткуда – упал в протянутую ладонь. Нехитрый фокус заставил Огюста поморщиться. Еще бы пар из ушей пустил! Он хотел уточнить, от кого письмо, что за случайность такая...
Кровь Христова, почерк!
Пальцы дрожали, вынимая листок бумаги. Конверт был уже вскрыт, но Шевалье не стал возмущаться. Все стало мелким, пустым, словно неудачный спектакль. Пляшут строчки, пляшут в немом танце буквы...
«Огюсту Шевалье, 29 мая 1832 года
Дорогой мой друг!
Я открыл в анализе кое-что новое. Некоторые из этих открытий касаются теории уравнений, другие – функций, определяемых интегралами. В теории уравнений я исследовал, в каких случаях уравнения разрешаются в радикалах, что дало мне повод углубить эту теорию...»
Он напрасно обижался. Эварист Галуа написал ему – в ночь перед дуэлью, ожидая последнего в своей жизни рассвета. Прости, дружище, что я смел думать...
Прости!
Читалось плохо – синий свет скорее мешал, чем помогал. Но это было письмо Галуа – настоящее, без «кокеток» и «жалких сплетен». Друг писал о самом дорогом – о математике.
«...Ты знаешь, дорогой мой Огюст, что я занимался исследованием не только этих вопросов.
– Сомневаетесь? – улыбнулся Эминент. – Это правильно, господин Шевалье. Мы, собственно, попросили господина Леона пригласить вас, дабы исполнить некое поручение. По нелепой случайности в наши руки попало письмо. Оно предназначалось вам. Прошу!
Конверт возник ниоткуда – упал в протянутую ладонь. Нехитрый фокус заставил Огюста поморщиться. Еще бы пар из ушей пустил! Он хотел уточнить, от кого письмо, что за случайность такая...
Кровь Христова, почерк!
Пальцы дрожали, вынимая листок бумаги. Конверт был уже вскрыт, но Шевалье не стал возмущаться. Все стало мелким, пустым, словно неудачный спектакль. Пляшут строчки, пляшут в немом танце буквы...
«Огюсту Шевалье, 29 мая 1832 года
Дорогой мой друг!
Я открыл в анализе кое-что новое. Некоторые из этих открытий касаются теории уравнений, другие – функций, определяемых интегралами. В теории уравнений я исследовал, в каких случаях уравнения разрешаются в радикалах, что дало мне повод углубить эту теорию...»
Он напрасно обижался. Эварист Галуа написал ему – в ночь перед дуэлью, ожидая последнего в своей жизни рассвета. Прости, дружище, что я смел думать...
Прости!
Читалось плохо – синий свет скорее мешал, чем помогал. Но это было письмо Галуа – настоящее, без «кокеток» и «жалких сплетен». Друг писал о самом дорогом – о математике.
«...Ты знаешь, дорогой мой Огюст, что я занимался исследованием не только этих вопросов.