Страница:
31 из 249
Настя лежала на полу и не шевелилась.
- Жива? - проговорил очень тихо, положив руку на плечо женщины.
- Да, все в порядке, - ответила она, боясь даже повернуть голову, чтобы не наделать нового шума.
- Вставай потихоньку, - он подал ей руку и помог принять вертикальное положение.
Собаки в селе понемногу угомонились, забравшись обратно в свои будки.
…У Зятьева от внезапно возникшего шума, прилетевшего со стороны колокольни, и поднявшегося собачьего лая, душа ушла в пятки. Он успел лишь спуститься на дно колодца и с благоговением откинуть полиэтиленовый полог, накрывающий брезентовые сумки с долларами. Фонарик был зажат у Зятьева в зубах. Тусклый луч света выхватывал из ночной черноты богатство, о котором он за долгие пятнадцать лет никому не обмолвился ни единым словом.
Сколько здесь? Десять миллионов? Двадцать? А может быть, сто?
- С ума сойти! - пересохшими губами лепетал Зятьев, дрожащими пальцами ощупывая мешки с хромированными застежками. - Я богат! Я неслыханно богат! Я - Рокфеллер! Я - Сорос!
…И вдруг - этот мерзкий ночной шум. Эти собаки деревенские! Пустобрехи блохастые!
Вадим Васильевич вздрогнул и даже присел от неожиданности, резко вскинув голову вверх, туда, где зияло звездным ночным небом жерло колодца.
Через несколько минут все стихло. И Зятьев успокоился. Мало ли что могло присниться в эту прекрасную ночь какой-нибудь кудлатой дворняге! Одна залаяла, другие подхватили - вот и весь переполох.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|