JК
Между-Мир :: Фостер Алан Дин
Страница: 292 из 294Кто знает, что за мысли родятся в этих малахитовых глубинах?
Через два дня у основания Тех, Кто Хранит, созрел бутон, лопнула его тугая кожица, и оттуда показалось изумрудное существо, тянущееся всей своей влажной шелковистой шерсткой к слабым лучикам света.
Моргнули и открылись три крошечных глазика, и маленькие клычки показались у уголков все еще мокрого, ни разу не открывавшегося рта. А потом крошка зевнул и принялся охорашиваться. Сопротивляясь и извиваясь, оторвались от раскрывшегося бутона последние зеленые корешки, и тут же, превратившись в мех, улеглись на спине, впитывая солнечные лучи. В крошечном тельце начался процесс фотосинтеза.
Мурлыкая от радости встречи с необъятным миром, крошка фуркот огляделся и увидел яркие глаза, глядящие на него из дневного полумрака.
— Я — Руума-Хум, — заявило то разумное, что скрывалось за этими глазами. Пойдем со мной к братьям и к людям.
Совсем еще слабенький, но с каждым шагом обретающий уверенность фуркотенок пошел вслед за старшим по направлению к свету.
Далеко-далеко вверху новорожденный младенец припал к груди матери.
При последнем вторжении, вызванном похоронами Лостинга, в глубинах величайших из Тех, Кто Хранит, проснулись силы. Дерево отозвалось и обволокло два тела густым древесным соком, чтобы оградить и охранить уязвимые органические ткани. Сок быстро затвердел, образовав непроницаемый барьер, сквозь который не могли уже пробраться ни бактерии, ни тли. В одной из верхних ветвей потекли и заработали соки, смолы и странные жидкости. Они растворяли и добавляли, воссоздавали и сохраняли, оживляли и перерождали.
Через два дня у основания Тех, Кто Хранит, созрел бутон, лопнула его тугая кожица, и оттуда показалось изумрудное существо, тянущееся всей своей влажной шелковистой шерсткой к слабым лучикам света.
Моргнули и открылись три крошечных глазика, и маленькие клычки показались у уголков все еще мокрого, ни разу не открывавшегося рта. А потом крошка зевнул и принялся охорашиваться. Сопротивляясь и извиваясь, оторвались от раскрывшегося бутона последние зеленые корешки, и тут же, превратившись в мех, улеглись на спине, впитывая солнечные лучи. В крошечном тельце начался процесс фотосинтеза.
Мурлыкая от радости встречи с необъятным миром, крошка фуркот огляделся и увидел яркие глаза, глядящие на него из дневного полумрака.
— Я — Руума-Хум, — заявило то разумное, что скрывалось за этими глазами. Пойдем со мной к братьям и к людям.
Совсем еще слабенький, но с каждым шагом обретающий уверенность фуркотенок пошел вслед за старшим по направлению к свету.
Далеко-далеко вверху новорожденный младенец припал к груди матери.
При последнем вторжении, вызванном похоронами Лостинга, в глубинах величайших из Тех, Кто Хранит, проснулись силы. Дерево отозвалось и обволокло два тела густым древесным соком, чтобы оградить и охранить уязвимые органические ткани. Сок быстро затвердел, образовав непроницаемый барьер, сквозь который не могли уже пробраться ни бактерии, ни тли. В одной из верхних ветвей потекли и заработали соки, смолы и странные жидкости. Они растворяли и добавляли, воссоздавали и сохраняли, оживляли и перерождали.