Крестом и булатом. Вторжение   ::   Черкасов Дмитрий

Струя раскаленного газа прожгла корпус, испарила по пути пучок тонких медных проводов в разноцветной оплетке и ворвалась в салон.

* * *



Последнее, что Сайдулла Гареев увидел в своей жизни, была раскрывающаяся фантастическим цветком кожа заднего сиденья.

Он успел только подумать, что так быть не должно.

Негоже умирать во цвете лет, когда борьба за независимость республики только начинается.

Когда в подвале сидят несколько русских рабов...

Когда деньги сами плывут в руки... Когда неприступная соседская девчонка меняет гнев на милость и больше не насмехается над привычкой гордого вайнаха ковырять в носу немытым пальцем...

Когда старший брат становится бригадным генералом маленькой, но победоносной армии...

Когда можно через губу поучать даже престарелого муллу, и он будет вынужден молча слушать...

Когда подростки вежливо уступают дорогу и внимают каждому слову...

И еще сотни когда...

Сайдулла раскрыл рот, хотел закричать, но не уложился в отведенные ему законами физики четыре наносекунды. Огненный шар ударил Гареева в грудь, прожег ребра и легкие, вышел из дыры на спине и растекся по крыше машины, превратив дорогую обивку в пепел.

Через мгновение взорвался бензобак.

— Финита, — удовлетворенно сказал Рокотов, глядя на чадящие остовы джипов. — Пора рвать когти. Через час другой тут будет не продохнуть от федералов.

Туманишвили забросил СВУ АС за спину.