Мир уршада   ::   Сертаков Виталий

Наверное, султан Омар и его визири были довольны, что в Горном Хибре не осталось непредсказуемых, неуловимых подданных, но забыли, что продавцы улыбок продолжат свою редкую торговлю. Только в другом месте.

— Беда, большая беда и огромная глупость, — опечалился в тот год отец Рахмани. Рахмани Саади тогда стукнуло три года по Хибру, или девять лет по исчислению Великой степи, или почти одиннадцать по календарю, что установлен на главной площади Рима, священной столицы Зеленой улыбки. Рахмани не мог тогда понять, отчего печалится отец, — ведь в пустынях и горах живут тысячи других бедуинов. Разве надо тосковать по молчаливым непонятным людям, появлявшимся вместе с весенними суховеями?..

— Когда-нибудь и ты купишь улыбку, — пообещал отец маленькому Рахмани, провожая его в школу при храме…

…Спустя тридцать девять лет по исчислению Великой степи Рахмани Саади дрожал от холода и страха, наблюдая, как призрачный кочевник развязывает узел на платке. В индиговом небе плясали полярные радуги, верхушки торосов укутались розовым сиянием, а отважные хаски тявкали и жались к Ванг-Вангу, как робкие овцы.

— Я не заслужил твою милость, — только и успел воскликнуть Рахмани, когда призрак на заснеженной арбе откинул с лица платок.

Призрак чуть-чуть растянул уголки губ и тут же начал таять, как верхушка белой свечи. А к Рахмани бросилось что-то неуловимое, хлестко ударило по горлу и впиталось в кожу.