Мир уршада   ::   Сертаков Виталий

Когда началось таинство обращения, слуги увели лошадей за угол. Животные иногда безумеют от страха, особенно лошади. Буйволы и овцы ничего не чуют, они будут размеренно жевать траву, глядя на растущих големов глазами томных красоток, но лошади, как и кошки, — тонкие натуры. Создатель отнял у них речь, зато наделил правом заглядывать за полог реальности. Люди так не умеют, даже Матери волчицы смиренно ждут возле трепещущей плотной ткани, охраняющей вход в чертоги сущего. Лошадям это легко, они видят многое, как и кошачья порода.

Когда рабы отошли, я сорвала печать на сундучке со снадобьями волчиц, осторожно сняла верхнюю крышку, прошептала молитву Родительнице мертвых и смешала толченые волосы оборотня с вытяжкой из спинного мозга ящера. Потом добавила еще кое-что запретное и обмазала големов. Они тут же встрепенулись, задрожали и завыли. Я упала на колени, повинуясь воле Родительницы мертвых, чувствуя затылком ее сырое, тухлое дыхание, чувствуя, как в аорте замерзает кровь. Родительница взяла у меня много, слишком много для такого трудного дня. Когда все закончилось, я, шатаясь, поднялась с колен и встретила обеспокоенные, пронизанные болью глаза верного Хор-Хора. Раб подошел и слизал кровь, текшую у меня из носа.

Я чувствовала себя выжатой тряпкой, зато големы выглядели превосходно. Они выросли до естественных размеров, и сзади троих всадников на конях не отличил бы от нашей троицы даже самый зоркий и привередливый наблюдатель.