Мягкие зеркала   ::   Павлов Сергей Иванович

Разлетаясь мириадами блистающих осколков, твой взорванный мозг вдруг ни с того ни с сего вспоминает, что на Обероне лиловый скафандр Асеева перед гибелью командора стал белым… Дальше все тонет в смолисто-плотной, абсолютной тишине. Абсолютное безвременье…

Пришел в себя — будто проснулся. Приоткрыл глаза, увидел расселину «вверх ногами», опять опустил тяжелые веки. Не хотелось смотреть на эти раскачивающиеся белесые стены. Осточертели ему эти стены. Он подождет, когда они успокоятся. А за это время обдумает текст сообщения. От каторжной необходимости внятного изложения странных событий в устном докладе никуда ведь не денешься… Его размышлениям сильно мешало два обстоятельства. Первое: языком ворочать до того не хотелось, что он не знал, сумеет ли сейчас выдавить из себя хоть слово. Второе он никакого понятия не имел о сути экзотического действа, участником которого только что был.

Андрей увеличил приток кислорода в дыхательную смесь (несколько глубоких, до боли в груди, вдохов). Быстрый обзор индикаторов — основные системы драккара в порядке. Взгляд вперед, затем — вниз, вверх. Вид расселины изменился. Автоматика выбрала для посадки изрытый мелкими ямками-кратерками участок почти совершенно черного ледорита, и расселина здесь шире. Черт с ней, с расселиной…

Все еще несколько ошалелый, он взглянул на свое отражение в зеркале, прикоснулся к штативу с намерением изменить зеркальный угол обзора кабины, да так и обмер с поднятой рукой.