JК
Мёртвое прошлое :: Азимов Айзек
Страница: 13 из 76- он умолк, не решаясь все-таки произнести последнее слово вслух.
- Неэтично?
- Вот именно, профессор Поттерли.
- Меня толкают на это результаты моих исследований, - сказал Поттерли напряженным шепотом.
- В таком случае вам следует обратиться в Комиссию по делам науки. Если Комиссия разрешит...
- Я уже обращался туда, но безрезультатно.
- Тогда вы, разумеется, должны прекратить эти исследования.
Фостер чувствовал, что говорит, как самодовольный педант, гордящийся своей добропорядочностью, но не мог же он допустить, чтобы этот человек спровоцировал его на проявление интеллектуальной анархии! Он ведь только начинает свою научную карьеру и не имеет права рисковать по-глупому.
Но, очевидно, его слова задели Поттерли. Без всякого предупреждения историк разразился бурей слов, каждое из которых свидетельствовало о полной безответственности.
- Ученые, - сказал он, - могут считаться свободными только в том случае, если они свободно следуют своему свободному любопытству. Наука, сказал он, - силой загнанная в заранее определенную колею теми, в чьих руках сосредоточены деньги и власть, становится рабской и неминуемо загнивает. Никто, - сказал он, - не имеет права распоряжаться интеллектуальными интересами других.
Фостер слушал его с большим недоверием.
- Неэтично?
- Вот именно, профессор Поттерли.
- Меня толкают на это результаты моих исследований, - сказал Поттерли напряженным шепотом.
- В таком случае вам следует обратиться в Комиссию по делам науки. Если Комиссия разрешит...
- Я уже обращался туда, но безрезультатно.
- Тогда вы, разумеется, должны прекратить эти исследования.
Фостер чувствовал, что говорит, как самодовольный педант, гордящийся своей добропорядочностью, но не мог же он допустить, чтобы этот человек спровоцировал его на проявление интеллектуальной анархии! Он ведь только начинает свою научную карьеру и не имеет права рисковать по-глупому.
Но, очевидно, его слова задели Поттерли. Без всякого предупреждения историк разразился бурей слов, каждое из которых свидетельствовало о полной безответственности.
- Ученые, - сказал он, - могут считаться свободными только в том случае, если они свободно следуют своему свободному любопытству. Наука, сказал он, - силой загнанная в заранее определенную колею теми, в чьих руках сосредоточены деньги и власть, становится рабской и неминуемо загнивает. Никто, - сказал он, - не имеет права распоряжаться интеллектуальными интересами других.
Фостер слушал его с большим недоверием.