Младший конунг   ::   Ковальчук Вера

Бонды сражались с датскими разбойниками за свое добро, но что они поодиночке могли поделать с огромными отрядами головорезов, привычных к грабежам?

— Представляешь, что он там натворит? — смеясь, заявил Харальд.

— Конечно, представляю, — согласилась Хильдрид. — Данам не поздоровится.

— Я вижу, он начинает радеть о Нордвегр, как о собственном сердце.

— И хорошо. Главное, чтоб он удержался на этой грани и не стал думать, что сердце обязано служить ему, а не он — сердцу.

Харальд покачал головой.

— Ты помешана на этом, Равнемерк.

Женщина рассмеялась.

— Ты знаешь, мы с мужем столько говорили об этом еще двадцать пять лет назад, что, наверное, ты прав. Мысли мужа для жены вскорости становятся собственными, вдвойне драгоценными потому, что впитаны с любовью. Вот они и крутятся у нее в голове. У меня в голове. Регнвальда уже нет, и Харальда тоже нет, а я все думаю… Думаю…

Харальд смотрел на нее в недоумении. Потом недоумение сменилось настороженным недоверием. Мужчина неодобрительно покачал головой.

— Замуж тебе надо, Хильдрид. Каждой женщине надо семью, иначе она с ума начинает сходить.

Гуннарсдоттер ничего не ответила.

У Хильдрид руки медленно отходили после ранения. Иногда она тренировалась на заднем дворе замка с другими викингами, иногда одна. После ранения тяжеленной Эйриковой секирой меч теперь далеко не всегда слушался, но в глазах Гуннарсдоттер это не имело особого значения. Главное, чтоб пальцы крепко сжимали рулевое весло, и, как прежде, чувствовали через него все движения волны.