Младший конунг   ::   Ковальчук Вера

Он уцелел в битве за мысом Большого Носа, как его называли скотты, и теперь нес Хильдрид Гуннарсдоттер свой дар. Два тяжелых золотых браслета, которые он счел необходимым подарить своей предводительнице, стукнули в палубу, один покатился под скамью. Харальд не стал лезть за ним.

— Если б только мы могли положить у ее ног Альва, — сказал он глухо. — Это было бы правильно.

Впервые за те годы, что длились отношения Хильдрид и ее телохранителя, Орм не испытал к викингу ревности и неприятия. Кого было теперь ревновать? Ни его, ни ее уже нет в живых. Последний, кого мать вспомнила перед смертью, был Регнвальд, ее муж. Разве это не доказательство ее любви? И сын в самом деле пожалел, что не может положить к ногам матери человека, который так искренне любил ее и отдал за нее жизнь.

— Да, пожалуй, — ответил он, лишь бы что сказать.

— Где его тело? Неизвестно?

— Пленные говорили, что Харальд Эйриксон приказал сжечь все тела. Благо хоть, что не выкинул за борт.

На «Лосося» поднялся и Хольгер — он был сер и смотрел только себе под ноги. Регнвальдарсон догадывался, что Двубородого, должно быть, терзает вина за то, что тогда его не было рядом с Хильдрид, а позднее он не смог отправиться вместе с Ормом мстить за нее. Он успел только на прощание перед погребением, и теперь смотрел, как побитый пес. Вина умеет угнетать гораздо сильнее, чем укоризна людей, и Орм не знал, как объяснить Хольгеру, что тот ни в чем не виноват.

Молодой конунг смотрел, как приносят на корабль подарки мертвой женщине-кормчему.