Чай был допит, за порогом стлался ночной туман, и майор велел ложиться спать, чтоб выйти завтра с первыми лучами зари. Бхот тут же застегнул спальник и мгновенно затих, то ли вправду заснув, то ли притворившись. Ерофеев и Михаил сели на пороге, докуривая по последней папиросе. - Навязали нам... - шепотом проговорил майор, кивая на странного попутчика, - царь преисподней к нему являлся, тудыть его! Интересно, на что он намекает? - А он прямо говорит, - усмехнулся Ахилло, - царь преисподней, его посланцы, ночь Брахмы... - И я о том! Во фрукт! Стой, капитан, чего это? Он замер, и в наступившей тишине Михаил услыхал далекое гудение мотора. - Самолет! - прошептал майор. - Большой вроде... Чего ему тут делать? - Мало ли... - пожал плечами Ахилло. - Нет, погоди! Ерофеев накинул куртку и вышел наружу. Михаил немного удивился, но последовал за ним. Вокруг стояла тьма, клубился редкий туман, и гудение невидимого самолета доносилось еле слышно. Но вот оно стало громче - машина явно приближалась к плато. - Кружит, понял? - зашептал Ерофеев. - Какого черта ему здесь надо? Отвечать было нечего. Михаилу тоже показалось это странным, но, в конце концов, в Крыму полно воинских частей, да и транспортная авиация летала часто. Но беспокойство уже проснулось. Михаил боялся совпадений. Их группа оказалась здесь, выполняя секретное поручение, и в ту же ночь над Демерджи кружит чей-то самолет... - А ну-ка погоди! - Ерофеев быстро прошел вперед - туда, где туман был немного реже.