JК
Крокодиловы слезы :: Яковлева Елена Викторовна
Страница: 161 из 230Правда, из-за соседней двери и отборной площадной бранью.
Я перестала колошматить по шершавому дерматину и, переждав поток ругательств, вежливо спросила:
— Вы не знаете, где сейчас ваша соседка, Вероника Чулкова?
— Очень мне надо следить, где эта стерва! — злобно огрызнулась соседняя дверь. — Нацепила свое воронье гнездо и отчалила куда-то полчаса назад!
Судя по последнему высказыванию, тот, кто скрывался за соседней дверью (а по голосу трудно было определить даже пол), являл собой ярчайший пример небезызвестной находки для шпиона, что меня более чем устраивало. Я только-только откашлялась, чтобы задать еще парочку-другую наводящих вопросов, а соседняя дверь безо всякого принуждения выдала очередную порцию желчного ворчания:
— Шастают тут всякие… Какая сама — такие и подружки… Тоже — дворянка… Думает, если морду только прикрыла, так все перед ней кланяться должны, а сама никогда лестницу не моет!
Пришлось мне потрудиться, чтобы отделить зерна от плевел! Факт Вероникиного отлынивания от уборки лестничной клетки сам по себе, разумеется, прискорбный, меня мало заинтересовал, а вот тюль, о каком тюле речь? И опять я не успела и слова произнести, потому что соседняя дверь словно читала мои мысли.
— Конечно, конечно, — истошно проверещал «внутренний голос» лестничной площадки, — она же в трауре, у них полюбовник разбился, где тут шваброй орудовать…
Окончание этой гневной тирады я дослушивала уже на бегу. Все, все стало на свои места.
Я перестала колошматить по шершавому дерматину и, переждав поток ругательств, вежливо спросила:
— Вы не знаете, где сейчас ваша соседка, Вероника Чулкова?
— Очень мне надо следить, где эта стерва! — злобно огрызнулась соседняя дверь. — Нацепила свое воронье гнездо и отчалила куда-то полчаса назад!
Судя по последнему высказыванию, тот, кто скрывался за соседней дверью (а по голосу трудно было определить даже пол), являл собой ярчайший пример небезызвестной находки для шпиона, что меня более чем устраивало. Я только-только откашлялась, чтобы задать еще парочку-другую наводящих вопросов, а соседняя дверь безо всякого принуждения выдала очередную порцию желчного ворчания:
— Шастают тут всякие… Какая сама — такие и подружки… Тоже — дворянка… Думает, если морду только прикрыла, так все перед ней кланяться должны, а сама никогда лестницу не моет!
Пришлось мне потрудиться, чтобы отделить зерна от плевел! Факт Вероникиного отлынивания от уборки лестничной клетки сам по себе, разумеется, прискорбный, меня мало заинтересовал, а вот тюль, о каком тюле речь? И опять я не успела и слова произнести, потому что соседняя дверь словно читала мои мысли.
— Конечно, конечно, — истошно проверещал «внутренний голос» лестничной площадки, — она же в трауре, у них полюбовник разбился, где тут шваброй орудовать…
Окончание этой гневной тирады я дослушивала уже на бегу. Все, все стало на свои места.