Крокодиловы слезы   ::   Яковлева Елена Викторовна

— И у вашего родственника украли цветы? — уточнил плюгавый.

— Пока не украли, но в любую минуту могут украсть… — Я шмыгнула носом и неожиданно разревелась.

Плюгавый покосился на рябого и буркнул:

— Пойди посмотри.

Тот с тяжким вздохом поднялся, и оказалось, что он высокий и крупный. Он сладко, с хрустом, потянулся и сказал:

— Ладно, пойдем.

При этом было заметно, что куда-то там идти ему совершенно не хочется: на улице жара, а во флигельке прохладно, тихо и уютно.

— Ну и что? — спросил этот неразговорчивый кладбищенский муж, когда мы очутились возле могилы Тимура, пока еще утопающей в цветах. То-то и оно, что пока.

— Но ведь когда никого не будет… — начала я оправдываться.

— Какая разница, — пожал плечами рябой, — все равно они завянут. — Видимо, он имел в виду цветы.

Пришлось мне долго и подробно объяснять, что дело даже не в цветах, а в принципе, будто и без того непонятно, и, пока я распиналась перед сонным кладбищенским тружеником, живые глаза Тимура смотрели на меня с цветной фотографии почти умоляюще. Как будто он просил меня позаботиться о нем. Не бойся, Тимур, я тебя не оставлю, я буду каждый день тебя навещать, мысленно пообещала я портрету.

Кончилось все это самым банальным образом.