Крокодиловы слезы   ::   Яковлева Елена Викторовна

Если она сказала, что будет молчать, значит, — могила!

Однако гарантии Люськиного молчания Тимура не вдохновили, он отвернулся к стене и скрипнул зубами:

— Ну хорошо, она никому ничего не скажет, но что это меняет? Не могу же я у тебя навеки поселиться!

— А что, ты мне не мешаешь, — заверила я Тимура. При этом я ни одной секунды не кривила душой.

— Ты чего плетешь! — Тимур снова повернулся ко мне и красноречиво постучал себя кулаком по лбу. — Соображай! Для всех я умер, а потому даже не смогу выйти из твоей квартиры. Сколько у тебя здесь метров? Двадцать? Тридцать?

— Жилой — двадцать семь, полезной — пятьдесят три, — заученно оттарабанила я. — А что?

— А то, что если я в ближайшее время не выйду из подполья, то остаток своих дней проведу на этих твоих двадцати семи метрах, среди… — он кинул недовольный взгляд в сторону окна (там, в углу, месяца два назад отстали обои, и я все никак не могла выбрать время, чтобы их переклеить), — среди всего этого хлама.

Я снова обиделась:

— Ну конечно, разве мой скромный шалаш можно сравнить с твоими хоромами!

А сама подумала, что это не такой уж плохой вариант. Ну, если Тимур будет жить у меня, оставаясь для всех умершим. В этом случае мне не придется делить его с женой, а также беспокоиться о том, что он влюбится в кого-нибудь еще. Вряд ли ему это удастся, если учесть, что женщин он будет видеть только по телевизору или в окно. Так что я буду для него единственной и неповторимой, самой красивой и самой желанной.