JК
Мой замок :: Сапожникова Раиса
Страница: 173 из 505А потом всем стали давать новые имена. У англичан принято, чтобы было и свое имя, и имя рода... Эльфрида Тальберг – звучит красиво и совсем по-английски. Леди Эльфрида Тальберг – не хуже герцогской дочери!
Веселье светловолосой девушки невольно заразило и Эстер.
– Значит, леди Эльфрида, мы с вами одинаково благородны!
– Черт возьми, совершенно верно! Вашу руку, леди Эстер!
У одной косы были цвета льняной кудели, у другой – как грива у гнедого коня. Глаза Эстер были темно-зеленые, а у Фриды льдистые, как осеннее озеро. И рост, и фигуры совершенно разного типа. Но обе почувствовали одно и то же.
На крыше стояли рядышком две близких подруги.
– Хорошо им! – указала Эльфрида на разгоряченных учебным боем рыцарей.
– Хорошо?.. Это же так тяжело, наверное, – возразила Эстер, глядя, как крепкие парни утирают обильный пот.
– Пусть и тяжело. Зато этих тряпок носить не надо! – северянка с яростью дернула себя за широкий подол.
Эстер удивилась. Фрида служила горничной – следовательно, вечно имела дело с юбками и туниками, рубахами, платьями, корсажами... За что она так их ненавидит?
– Красивое платье, – вежливо похвалила она.
– Вот именно! – с жаром подхватила Эльфрида. – Красивое! Из-за таких тряпок столько женщин погибло! Моя мать пыталась бежать...
Голос ее оборвался.
Дочь Давида тоже закусила губу.
Веселье светловолосой девушки невольно заразило и Эстер.
– Значит, леди Эльфрида, мы с вами одинаково благородны!
– Черт возьми, совершенно верно! Вашу руку, леди Эстер!
У одной косы были цвета льняной кудели, у другой – как грива у гнедого коня. Глаза Эстер были темно-зеленые, а у Фриды льдистые, как осеннее озеро. И рост, и фигуры совершенно разного типа. Но обе почувствовали одно и то же.
На крыше стояли рядышком две близких подруги.
– Хорошо им! – указала Эльфрида на разгоряченных учебным боем рыцарей.
– Хорошо?.. Это же так тяжело, наверное, – возразила Эстер, глядя, как крепкие парни утирают обильный пот.
– Пусть и тяжело. Зато этих тряпок носить не надо! – северянка с яростью дернула себя за широкий подол.
Эстер удивилась. Фрида служила горничной – следовательно, вечно имела дело с юбками и туниками, рубахами, платьями, корсажами... За что она так их ненавидит?
– Красивое платье, – вежливо похвалила она.
– Вот именно! – с жаром подхватила Эльфрида. – Красивое! Из-за таких тряпок столько женщин погибло! Моя мать пыталась бежать...
Голос ее оборвался.
Дочь Давида тоже закусила губу.