JК
Кроссворд для Слепого :: Воронин Андрей
Страница: 319 из 330Меня на мякине не проведешь!»
Он подъехал к дому. Охранник стоянки поднял шлагбаум, кивнул. Но на кивок охранника Олег Петрович не отреагировал. Он сидел за рулем с каменным, непроницаемым лицом.
Портье в подъезде угодливо улыбнулся:
— Вас мужчина спрашивал.
— Ну и что из того?
— Ничего, Олег Петрович, просто он расспрашивал, во сколько вы с работы приедете.
— И что ты ему сказал?
— Сказал, что не знаю.
— Правильно.
За окнами уже была ночь. Чернявский остановился перед дверью квартиры, вошел. Потянулся к выключателю, зажег свет. Затем закрыл дверь на два замка и, на ходу сбрасывая пиджак, развязывая галстук, прошел в холл. Свет он не зажигал, в холле царил полумрак.
— Уроды проклятые! — громко произнес он, прислушиваясь к собственному голосу. — Вонючка! — вспомнив Фиму, галерейщик швырнул галстук на диван.
Он потянулся к выключателю, включил свет. Плотно сдвинул тяжелые шторы на окнах, пошел к сейфу. Он знал, что только картина может вернуть ему спокойствие.
Открыл гардероб, отодвинул стенку и принялся колдовать над сейфом.
— Вот и ты, любимая, родная, — беря холст в руки, прошептал Чернявский, прижимая картину к груди.
Он поставил ее напротив большого светильника, направил на нее свет, взял пепельницу, сигарету и зажигалку. Сел в кресло напротив, щелкнул зажигалкой. Прикурил.
Он подъехал к дому. Охранник стоянки поднял шлагбаум, кивнул. Но на кивок охранника Олег Петрович не отреагировал. Он сидел за рулем с каменным, непроницаемым лицом.
Портье в подъезде угодливо улыбнулся:
— Вас мужчина спрашивал.
— Ну и что из того?
— Ничего, Олег Петрович, просто он расспрашивал, во сколько вы с работы приедете.
— И что ты ему сказал?
— Сказал, что не знаю.
— Правильно.
За окнами уже была ночь. Чернявский остановился перед дверью квартиры, вошел. Потянулся к выключателю, зажег свет. Затем закрыл дверь на два замка и, на ходу сбрасывая пиджак, развязывая галстук, прошел в холл. Свет он не зажигал, в холле царил полумрак.
— Уроды проклятые! — громко произнес он, прислушиваясь к собственному голосу. — Вонючка! — вспомнив Фиму, галерейщик швырнул галстук на диван.
Он потянулся к выключателю, включил свет. Плотно сдвинул тяжелые шторы на окнах, пошел к сейфу. Он знал, что только картина может вернуть ему спокойствие.
Открыл гардероб, отодвинул стенку и принялся колдовать над сейфом.
— Вот и ты, любимая, родная, — беря холст в руки, прошептал Чернявский, прижимая картину к груди.
Он поставил ее напротив большого светильника, направил на нее свет, взял пепельницу, сигарету и зажигалку. Сел в кресло напротив, щелкнул зажигалкой. Прикурил.