JК
Молекулярное кафе :: Варшавский Илья Иосифович
Страница: 143 из 188Космические корабли хозяев планеты выглядели совершенно иначе. Все попытки найти на планете хотя бы следы металла, из которого отлит памятник, ни к чему не привели. Неужели это громадное сооружение дело рук крысо-людей? И что может означать странный барельеф на пьедестале из чередующихся октаэдров и шаров? Нигде в раскопках этот мотив больше не повторяется.
Размышления Доктора были прерваны скрежетом гусениц. Вездеход наклонился на бок. Доктор попытался открыть дверцу, но она оказалась прижатой к подножию памятника.
Ничего не оставалось другого, как выбираться наружу через верхний люк вездехода.
Оказалось, что правая гусеница целиком ушла в глубокий провал серого грунта. Полузасыпанные сиреневой пылью ступени подземного хода терялись во мраке подземелья…
– Не понимаю, что творится с Доктором, – сказал Геолог, заколачивая гвоздями ящик с минералами, – почему он нас избегает?
– Обычная история. Он чувствует себя виноватым в задержке отлета, но ничего не может сделать в доказательство своей правоты. Мы зря потратили сто двадцать дней. Теперь, по его милости, мы должны пожертвовать всеми добытыми экспонатами. Полет сейчас потребует значительно больше горючего, чем три месяца назад. Придется использовать для «Метеора» топливо грузовой ракеты. Не могу простить себе, что так легко поддался вашим уговорам!
– Может быть, всё-таки поговорить с ним?
– Не стоит. Хочет жить один в своей лаборатории, пусть живет.
Размышления Доктора были прерваны скрежетом гусениц. Вездеход наклонился на бок. Доктор попытался открыть дверцу, но она оказалась прижатой к подножию памятника.
Ничего не оставалось другого, как выбираться наружу через верхний люк вездехода.
Оказалось, что правая гусеница целиком ушла в глубокий провал серого грунта. Полузасыпанные сиреневой пылью ступени подземного хода терялись во мраке подземелья…
– Не понимаю, что творится с Доктором, – сказал Геолог, заколачивая гвоздями ящик с минералами, – почему он нас избегает?
– Обычная история. Он чувствует себя виноватым в задержке отлета, но ничего не может сделать в доказательство своей правоты. Мы зря потратили сто двадцать дней. Теперь, по его милости, мы должны пожертвовать всеми добытыми экспонатами. Полет сейчас потребует значительно больше горючего, чем три месяца назад. Придется использовать для «Метеора» топливо грузовой ракеты. Не могу простить себе, что так легко поддался вашим уговорам!
– Может быть, всё-таки поговорить с ним?
– Не стоит. Хочет жить один в своей лаборатории, пусть живет.