Молот и наковальня   ::   Тертлдав Гарри

Рука патриарха оказалась холодной, рукопожатие нерешительным, а в голосе его звучало беспокойство, когда он продолжил разговор:

— Ортодоксы сурово осудят меня за то, на что я сегодня дал свое согласие, величайший. Их мало интересуют те выгоды, которые получит в результате империя в целом. Результатом достигнутого нами сегодня соглашения может стать раскол святой церкви, о котором мы уже однажды говорили. Ортодоксы будут твердо стоять на своем, утверждая, что я уступил давлению светской власти. Они найдут серьезную поддержку у части населения.

— Тебе известно о церковной политике и истории расколов неизмеримо больше, чем мне, святейший, — заметил Маниакис. — Но мне кажется, в случае раскола гораздо чаще побеждала та сторона, которая пользовалась поддержкой светской власти. Я не ошибаюсь?

— Истинно так, величайший. — Лицо Агатия просветлело.

— Уверяю тебя, ты получишь такую поддержку в полной мере!

— О, это великолепно! — Агатий рискнул улыбнуться, и улыбка оказалась ему очень даже к лицу. — Значит, нам удалось заключить полюбовное соглашение: я благословляю твой брак, а ты даешь клятву остаться в столице. Чудесно.

— Да, я остаюсь, — подтвердил Маниакис. — Но наше соглашение должно содержать еще один пункт, по которому ты обязуешься отменить наказание, наложенное тобой на святого отца Филета за то, что он осмелился провести обряд моего бракосочетания с Лицией.

— О, величайший никогда не забывает оказанных ему услуг! Прекрасное качество! — одобрил Агатий.