Молот и наковальня   ::   Тертлдав Гарри

Маниакис заметил охватившее их замешательство, усугубленное внезапным переходом конницы Симватия от беспорядочного бегства к жестокой сече.

— Видессия! — вновь вскричал Автократор. — Вперед!

Горны взвыли, повторяя его команду. А потом все звуки утонули в реве видессийцев, ринувшихся в лихую атаку. Кое-кто из них, вторя своему Автократору, кричал: “Видессия!”, но большинство свирепо выло: “Маниакис!"

Стоило ему услышать этот победный клич, и беспощадно разящий меч затрепетал в его руках, превратившись в живое существо.

Главное преимущество кочевников заключалось в умении в мгновение ока переходить от атаки к отступлению, а точнее, к бегству. И наоборот. Но теперь они сами себя этого преимущества лишили. Их было слишком много. Пока передовая линия наступавших пыталась развернуть коней для отступления, основная масса продолжала напирать вперед. Пользуясь этим, видессийцы, с их тяжелыми, более мощными конями, защищенные металлическими щитами и кольчугами, врезались в ряды атакующих, рубя мечами налево и направо. Битва мгновенно превратилась в побоище, какого номады не видывали более десятка лет.

— Ну, каково тебе теперь, Этзилий?! — исступленно вскричал Маниакис, мечом прокладывая себе дорогу туда, где колыхался на ветру хвостатый штандарт кагана. — Каково чувствовать себя болваном, попавшим в простейшую ловушку? В простую, но без вы-ы-ыхода-а? — Автократор буквально взвыл, словно взбесившийся пес.

Возникший перед ним кочевник взмахнул кривым мечом.