Мона Лиза Овердрайв   ::   Гибсон Уильям

— Что это? — Черри, увязавшаяся за ними внутрь Фабрики после того, как Малыш привел Слика назад — показать ему парня в кабине, с подозрением рассматривала громоздкого Судью —большую его часть, во всяком случае. Рука с циркуляркой валялась там, где ее оставили, в цеху на промасленном брезенте.

Если у этой Черри и есть диплом медтеха, подумал Слик, то контора, вероятно, его еще не хватилась. На девице было штуки четыре безразмерных кожаных курток, одна другой больше.

— Искусство Слика, я уже тебе говорил.

— Тот парень умирает. От него мочой несет.

— Катетер отошел, — спокойно сказала Черри. — Слушай, а эта штука, она для чего?

— Мы не можем держать его здесь, Малыш, он сдохнет. Если хочешь его угробить, засунь в какую-нибудь дыру на Пустоши.

— Мужик не умирает, — сказал Малыш Африка. — Он не ранен и не больной.

— Тогда что с ним, черт побери?

— Он торчит, дружок. У мальчика долгое путешествие. Ему нужны тишина и покой.

Слик посмотрел на Судью, потом снова на Малыша, опять на Судью, обратно на Малыша. Ему хотелось вернуться к работе, повозиться над этой рукой. Малыш сказал: ему нужно, чтобы этот овощ пробыл у Слика недели две-три; он оставит Черри за ним присматривать.

— Не врубаюсь. Этот парень, он что, твой друг?

Малыш Африка пожал норковыми плечами.

— Так почему бы тебе не подержать его у себя?

— Слишком шумно. А ему нужен покой.

— Малыш, — сказал Слик, — я помню, за мной должок, но ничего такого стремного. А потом, мне надо работать и... в общем, все это слишком стремно. И есть еще Джентри. Он сейчас в Бостоне. Вернется завтра вечером, и ему это не понравится.