Московский лабиринт   ::   Кулагин Олег

Но даже спустя несколько секунд ничего не происходит. С трудом проглотив ком в горле, оглядываюсь по сторонам. Клыкастые мутанты рычат, но не двигаются с места.

— Фас! — громче произносит Слепень, удивленно, непонимающе всматриваясь в своих жутких подопечных. Наверное, мысленно он успел десяток раз повторить команду. Только «собачки» не слушаются ни мыслей, ни слов. По лицу «философа» я понимаю, что раньше такого случалось.

— Фас… — повторяет он уже не столь уверенно. В зрачках расплывается ужас.

Старик по-прежнему стоит неподвижно, опустив веки, словно всё происходящее его не касается. Я медленно сползаю с ящика на пол и переворачиваюсь на спину. Артем непонимающе оглядывается. А я нащупываю среди мусора ту самую, почти четверть часа назад замеченную проволочку…

В это мгновение Михалыч приоткрывает глаза. И Слепень пятится, медленно отступая в сумрачный конец комнаты. Рычание усиливается, крокодильи пасти мутантов начинают оборачиваться в сторону «философа». Подбородок Слепня трясется, по лицу бродит какая-то искаженная гримаса — должно быть, он пытается улыбнуться, но побелевшие губы его не слушаются:

— Собачки… Мои милые собачки. Это же я… Я! Я люблю вас… Я забочусь о вас!

Глаза Старика широко открываются. В ту же секунду «философ» торопливо ныряет в темноту за рядами ящиков. И вся многоголовая, клыкастая свора срывается с места и бросается следом, так что пыльные клубы поднимаются с грязного пола.