JК
Мост дружбы :: Казанцев Александр
Страница: 651 из 658Язык страны, где впервые начали строить новые отношения между людьми, столь привычные нам теперь… То было время бурь и революций, выдающихсянаучных открытий, время, когда создавалось будущее, в котором мы живем, право на которое отстояли люди.
И девушка с зеленоватыми глазами, откопавшая древнюю, не прочитанную еще книгу, вдруг заплачет, припав к широкой груди старого хранителя древних текстов.
— О чем ты плачешь, Эльга? — спросит могучий старец.
И Эльга ответит ему:
— Я плачу потому, что не могла сама прочесть книгу… я плачу потому, что мне жаль, бесконечно жаль, что я не живу в то время… Мне хотелось бы отстоять, как ты сказал, жизнь на Земле, сделать возможным время, в котором мы так безмятежно живем!
Он погладит ее, плачущую, вздрагивающую худеньким телом, погладит по густым русым волосам и подумает, что, быть может, в былые далекие времена жили девушки, которые не променяли бы ни на что старое, неспокойное время, не променяли бы его даже на более счастливое…
— Один поэт древности говорил, что люди никогда не ощущают счастья в достигнутом. Подлинное счастье всегда было в движении, в стремлении достигнуть большего. В ту далекую пору, о которой ты грустишь, люди стремились к лучшему неистово… И в этом, быть может, было высшее счастье!
— Когда я могу узнать эту книгу? — спросит Эльга.
Она скажет «узнать» потому, что в ее усовершенствованное время не будет понятия «прочесть». Процесс узнавания книги будет неисчислимо быстрее ее чтения. Каждый человек тех времен будет знакомиться с неизмеримо большим числом произведений, чем человек читающий.
И девушка с зеленоватыми глазами, откопавшая древнюю, не прочитанную еще книгу, вдруг заплачет, припав к широкой груди старого хранителя древних текстов.
— О чем ты плачешь, Эльга? — спросит могучий старец.
И Эльга ответит ему:
— Я плачу потому, что не могла сама прочесть книгу… я плачу потому, что мне жаль, бесконечно жаль, что я не живу в то время… Мне хотелось бы отстоять, как ты сказал, жизнь на Земле, сделать возможным время, в котором мы так безмятежно живем!
Он погладит ее, плачущую, вздрагивающую худеньким телом, погладит по густым русым волосам и подумает, что, быть может, в былые далекие времена жили девушки, которые не променяли бы ни на что старое, неспокойное время, не променяли бы его даже на более счастливое…
— Один поэт древности говорил, что люди никогда не ощущают счастья в достигнутом. Подлинное счастье всегда было в движении, в стремлении достигнуть большего. В ту далекую пору, о которой ты грустишь, люди стремились к лучшему неистово… И в этом, быть может, было высшее счастье!
— Когда я могу узнать эту книгу? — спросит Эльга.
Она скажет «узнать» потому, что в ее усовершенствованное время не будет понятия «прочесть». Процесс узнавания книги будет неисчислимо быстрее ее чтения. Каждый человек тех времен будет знакомиться с неизмеримо большим числом произведений, чем человек читающий.