JК
Мозаика (книга первая) :: Бояндин Константин Юрьевич
Страница: 12 из 89Инспектор и кто–то из чиновников прокуратуры беседовали поодаль, вполголоса.
«Говорят, семья Рекенте назначила награду за неё».
Эль–Неренн сжала кулаки, прижала их к глазам. Проклятый «угомон». От него шумит в ушах, плохо слушаются руки и ноги, обоняние отказывает – почти полностью. Чувствуешь себя калекой. Так, вероятно и задумано – это и есть основное наказание. Для неё, эль–Неренн, во всяком случае.
«Она нужна им живой и невредимой».
Зачем живой и невредимой? Закончить то, что хотели?
«Если она исчезнет, с нас сдерут шкуру, инспектор. Спрячьте её, понадёжнее».
Очень надёжно. Если сидеть здесь, не выходя на работу. А если выходить? Кому она сдалась, охранять её? Отправить могут куда угодно.
Спокойно, эль–Неренн. Без паники. Ты сумела сбежать, тебя не стали судить. Нельзя сдаваться.
— Ужин, эль–Неренн.
Привилегия хорошего поведения. Обращаются по имени, не по условному номеру.
Это она, та пожилая охранница. Поднос с ужином. Странно, но пахнет приятно. Может, если бы обоняние действовало в полную силу, всё ощущалось бы иначе.
— Два слова, эль–Неренн.
Альбиноска молча наклонилась к окошечку, хмуро глядя в глаза собеседнице.
— Старуха Рекенте назначила за тебя большую награду. Старайся оставаться здесь. Не выходи на работу в город.
Эль–Неренн смотрела ей в глаза, не меняя выражения лица.
— Правильно, — кивнула охранница. – Никому не доверяй. Но город для тебя – верная смерть.
Эль–Неренн кивнула.
«Говорят, семья Рекенте назначила награду за неё».
Эль–Неренн сжала кулаки, прижала их к глазам. Проклятый «угомон». От него шумит в ушах, плохо слушаются руки и ноги, обоняние отказывает – почти полностью. Чувствуешь себя калекой. Так, вероятно и задумано – это и есть основное наказание. Для неё, эль–Неренн, во всяком случае.
«Она нужна им живой и невредимой».
Зачем живой и невредимой? Закончить то, что хотели?
«Если она исчезнет, с нас сдерут шкуру, инспектор. Спрячьте её, понадёжнее».
Очень надёжно. Если сидеть здесь, не выходя на работу. А если выходить? Кому она сдалась, охранять её? Отправить могут куда угодно.
Спокойно, эль–Неренн. Без паники. Ты сумела сбежать, тебя не стали судить. Нельзя сдаваться.
— Ужин, эль–Неренн.
Привилегия хорошего поведения. Обращаются по имени, не по условному номеру.
Это она, та пожилая охранница. Поднос с ужином. Странно, но пахнет приятно. Может, если бы обоняние действовало в полную силу, всё ощущалось бы иначе.
— Два слова, эль–Неренн.
Альбиноска молча наклонилась к окошечку, хмуро глядя в глаза собеседнице.
— Старуха Рекенте назначила за тебя большую награду. Старайся оставаться здесь. Не выходи на работу в город.
Эль–Неренн смотрела ей в глаза, не меняя выражения лица.
— Правильно, — кивнула охранница. – Никому не доверяй. Но город для тебя – верная смерть.
Эль–Неренн кивнула.