JК
Мозаика (книга первая) :: Бояндин Константин Юрьевич
Страница: 21 из 89Вспомни о своей долеи заткнись. Открывайся, чтоб тебе сгореть! – крикнул «высокий» и врезал по кнопке дубинкой.
* * *
Эль–Неренн не потеряла сознания. Она чувствовала, что кровь стекает широкой полосой, что боль, постепенно нарастая, вынуждает стиснуть зубы. Но – беспамятство не приходило.
Её подняли, осторожно уложили.
— Артерия не задета, — незнакомый голос. – Скорую сюда! Выясните, кто за мониторами. Шкуру спущу, когда узнаю.
— Эль–Неренн, — мир плыл перед глазами, но девушка успела заметить лицо охранницы. – Это я. Не шевелись. Сейчас придут врачи, только не шевелись.
Время потекло неторопливо. Но беспамятство так и не приходило. Если бы не боль, терпеть которую становилось всё труднее, эль–Неренн рассмеялась бы – так комично выглядели медленно–медленно вышагивающие санитары, с носилками. Её осторожно уложили, пристегнули – чтобы не свалилась, бережно вынесли наружу.
За пределами карцера воздух показался невыразимо приятным и свежим.
Лица. Тают, смешиваются. Как много их вокруг. А это кто, там, у стены?
Время разогналось, разогналось стремительно. Как тогда, под дождём, в грязи, у ног полицейских.
— Ты, — попыталась произнести эль–Неренн. Ей не позволили, мягко прижали ладонь к губам.
Откуда взялись силы – она не осознавала. Те, кто несли её, не ожидали такого. Беловолосая, залитая кровью, одним рывком вынудила уронить носилки. Ещё мгновение – и ремни расстёгнуты. Или порваны.
* * *
Эль–Неренн не потеряла сознания. Она чувствовала, что кровь стекает широкой полосой, что боль, постепенно нарастая, вынуждает стиснуть зубы. Но – беспамятство не приходило.
Её подняли, осторожно уложили.
— Артерия не задета, — незнакомый голос. – Скорую сюда! Выясните, кто за мониторами. Шкуру спущу, когда узнаю.
— Эль–Неренн, — мир плыл перед глазами, но девушка успела заметить лицо охранницы. – Это я. Не шевелись. Сейчас придут врачи, только не шевелись.
Время потекло неторопливо. Но беспамятство так и не приходило. Если бы не боль, терпеть которую становилось всё труднее, эль–Неренн рассмеялась бы – так комично выглядели медленно–медленно вышагивающие санитары, с носилками. Её осторожно уложили, пристегнули – чтобы не свалилась, бережно вынесли наружу.
За пределами карцера воздух показался невыразимо приятным и свежим.
Лица. Тают, смешиваются. Как много их вокруг. А это кто, там, у стены?
Время разогналось, разогналось стремительно. Как тогда, под дождём, в грязи, у ног полицейских.
— Ты, — попыталась произнести эль–Неренн. Ей не позволили, мягко прижали ладонь к губам.
Откуда взялись силы – она не осознавала. Те, кто несли её, не ожидали такого. Беловолосая, залитая кровью, одним рывком вынудила уронить носилки. Ещё мгновение – и ремни расстёгнуты. Или порваны.