Мрак твоих глаз   ::   Масодов Илья

Леший поворачивает бинокль перпендикулярно дороге и видит в нём бесконечные чёрные стены Москвы.

- Москва, - блаженно хрипит он. - Москва, братцы.

Медведь долго смотрит в отобранный у Лешего бинокль и сопя нюхает падающий снег. Повинуясь его немому знаку, партизаны сворачивают с дороги и заснеженным полем идут к Чёрной Москве. Их обветренные лица морщатся от крепнущего мороза. Еле слышно Крыса начинает петь мрачную партизанскую песню, повествующую о безысходной тоске заброшенных во вражеские тылы живых мертвецов.

Стены Москвы безмолвно выростают из снежной пустыни, словно огромный наползающий на партизан бронированный корабль. Металл автомата до ломоты в костях морозит Наташе руки, ледяные гвозди всё глубже проникают в глаза, с болью выдавливая слёзы, капающие с её белых щёк, и высыхающие губы стягиваются в неподвижное подобие улыбки. С этой улыбкой куклы Наташа идёт по бугристому полю, а перед глазами её лениво набегает на пустынный зимний берег холодное кровавое море.

- Стоять, - тихо командует Медведь. В стороне от трассы отряда посреди поля стоит человек в военной шинели и ушанке с полустёршейся алой звездой. Партизаны беззвучно опускаются в снег.

- Эй, парень! - кричит солдату Упырь. - Ты кто будешь?

Солдат поворачивается. Его лицо покрыто нестираемыми морщинами прошедших боёв. В руках у него винтовка.

- Солдат я, - просто отвечает он. - Даже фамилии у меня нет.