Мрак твоих глаз   ::   Масодов Илья

Он хочет кричать, но не может.

- Здравствуй, Алёша, - говорит Соня. При этом Алексей продолжает слышать её мысли, непереводимые в слова, он и хотел бы не слышать их, но вмёрз и не может оторваться. Это звуки чужого языка, чёрные точки и линии на коричневой ткани, языка, на котором говорят существа, матерью которых является смерть. Соня улыбается, и от этой улыбки Алексея так перекашивает, что из его рта тонкой струйкой течёт тёмная сукровица.

- Уйди, падло, - чужим голосом говорит он, с трудом управляя мышцами рта.

- Ну что ты ругаешься, милый Алёша, - ласково произносит Соня, касаясь рукой его грязных слипшихся волос. - Не надо ругаться, расскажи мне лучше, как ты здесь живёшь. Что ты делаешь здесь длинными холодными вечерами, кто твои друзья, милый Алёша, расскажи мне, я хочу это обязательно знать.

- Крыс ем, - выдавливает из себя Алексей. - Собак ем. Дохлых.

- Очень хорошо, - улыбается ему Соня. - А кто эта девочка, что там сверху за стенкой крыс жарит?

- Любка. Угрохал я её. Гайкой. Потом она в шахте ожила. А Таньку я кирпичём угрохал. А Костика мы с Танькой кирпичами угрохали. Потом они в шахте тоже ожили.

- Очень хорошо. А кто там, в шахте, живёт?

- Никого, - говорит Алексей, и губы его из синих почему-то становятся цвета покрытой белым налётом сливы.

- Очень хорошо. А от чего ж там, по твоему, трупы оживают?

- Хрен его знает.

- Ладно, пойдём крыс есть, - Соня поднимает с земли гайку и даёт её Алексею. - Вот, не забудь.