Муравьиный мед   ::   Малицкий Сергей

Хохот прокатился по склону холма, серокожий принял усмешки на собственный счет и, издав приглушенноерычание, двинулся вперед. В мгновение он обратился в кровожадного зверя. Дубина на его плече и в предыдущих схватках была всего лишь деревянным дополнением к ужасному облику. Он сам становился дубиной, живой смертью, жалом, оскаленной пастью, когда разил без пощады соперников на серых плитах чужого города, и вновь обратился в дикого зверя от криков толпы. Там, на далеком юго-западе, где сохранился обычай пожирать сердце убитого врага, он без сомнения мог бы превратиться в одного из лучших воинов огромного племени. Не получилось, потому что лет пятнадцать назад на одинокий степной шатер налетела конница разбойников без роду и племени, посекла в труху взрослых, а крепкозубого малыша спеленала по рукам и ногам, чтобы в одну из вылазок к морскому берегу продать работорговцам. Конница серых вскоре настигла наглецов, распяла их на сухой траве и испекла заживо, запустив в их сторону степной пожар. Вот только ребенка не успели спасти. Предприимчивый сайд знал свое дело, он мгновенно приказал поднимать якоря и ставить парус, и скоро несговорчивый, умеющий только рычать малыш-степняк оказался на невольничьем рынке Скира, а затем и в стойле дома Рейду.

Там из серокожего постепенно и сделали зверя. Страшного зверя, остановить которого сумели бы в одиночку не более десяти лучших воинов Скира.