JК
Кровавый срок :: Коллинз Макс Аллан
Страница: 53 из 462Люди де Мариньи сидели на корточках вокруг него, макая только что убитых — отсутствие голов и кровавые шейки — верный знак для опытного детектива — цыплят в то, что я принял за кипящую воду.
И де Мариньи работал вместе с ними, тоже сидя на корточках и опуская трупы цыплят за ноги в пузырящуюся воду. Он, вроде, даже показывал другим, как это нужно делать, ощипывая перья с мякоти убитых птиц. На землю вокруг котла летел снегопад из птичьих перьев.
Пламя костра было высоким, а дым едким: даже в моем наблюдательном пункте в кустарнике у меня защипало глаза.
Де Мариньи трудился в поте лица, на практике доказывая свои демократические взгляды, общаясь с неграми как с равными. Один из них, смазливый, остроглазый парень лет двадцати двух в довольно крепкой одежде, был, очевидно, следующим по званию. Я слышал, как де Мариньи называл его «Кертис».
Все это продолжалось около часа. Я, как и они, сидел на корточках, только в кустах, искренне надеясь, что в Нью-Провиденс нет склизких ящериц, и ядовитые змеи не преподнесут мне сюрприза. Только жуткая влажность делала мою жизнь невыносимой: слабое дуновение ветерка едва шевелило листья. Но, по крайней мере, здесь не было таких дурацких насекомых, как те москиты на пляже.
Наконец де Мариньи исчез в доме и появился уже с причесанными волосами, умытым лицом и водолазкой в руке. Он подозвал к себе Кертиса, что-то сказал другому рабочему, назначая, наверное, его старшим, и они с Кертисом влезли в «Линкольн»: оба — на переднее сиденье, но за руль сел Кертис.
И де Мариньи работал вместе с ними, тоже сидя на корточках и опуская трупы цыплят за ноги в пузырящуюся воду. Он, вроде, даже показывал другим, как это нужно делать, ощипывая перья с мякоти убитых птиц. На землю вокруг котла летел снегопад из птичьих перьев.
Пламя костра было высоким, а дым едким: даже в моем наблюдательном пункте в кустарнике у меня защипало глаза.
Де Мариньи трудился в поте лица, на практике доказывая свои демократические взгляды, общаясь с неграми как с равными. Один из них, смазливый, остроглазый парень лет двадцати двух в довольно крепкой одежде, был, очевидно, следующим по званию. Я слышал, как де Мариньи называл его «Кертис».
Все это продолжалось около часа. Я, как и они, сидел на корточках, только в кустах, искренне надеясь, что в Нью-Провиденс нет склизких ящериц, и ядовитые змеи не преподнесут мне сюрприза. Только жуткая влажность делала мою жизнь невыносимой: слабое дуновение ветерка едва шевелило листья. Но, по крайней мере, здесь не было таких дурацких насекомых, как те москиты на пляже.
Наконец де Мариньи исчез в доме и появился уже с причесанными волосами, умытым лицом и водолазкой в руке. Он подозвал к себе Кертиса, что-то сказал другому рабочему, назначая, наверное, его старшим, и они с Кертисом влезли в «Линкольн»: оба — на переднее сиденье, но за руль сел Кертис.