JК
Кровник смотрящего :: Сухов Евгений
Страница: 82 из 108Так что вряд ли кто услышит выстрел, разве что воркующие голуби.
До назначенного времени оставалось десять минут. Где-то в недрах школы наверняка царит небольшой переполох и школьники получают последние инструкции строгих учителей, которые не желают опростоволоситься перед щедрым спонсором.
А вот и машина, черный «Мерседес»! Степан вспомнил одного сослуживца, с которым воевал в Косове. Тот обладал феноменальным зрением и никогда не пользовался оптическим прицелом, что не мешало ему с расстояния в триста метров попадать в сердцевину яблока. А на такой дистанции он бы только прищурил глаза, чтобы не дать цели размыться. Машина остановилась точно в том месте, которое высчитал Степан, — перед воротами, и это несмотря на то, что ворота были гостеприимно распахнуты. Задняя дверца отворилась, и из нее вышел мужчина лет тридцати — тридцати трех, высокий, худощавый. Степан хотел рассмотреть на его лице какие-то следы величия или нечто похожее, что указывало бы на его принадлежность к большим деньгам. Однако ничего не находил. Ровным счетом! Скорее всего, он напоминал подросшего озороватого мальчишку, склонного ко всяким шалостям. Где-то внутри Сержанта родилась жалость, которую он тотчас подавил усилием воли. Сквозь оптический прицел человек воспринимается всего лишь как цель, а потому не должен вызывать никакого сострадания. Иначе подобные эмоции могут помешать точному выстрелу.
До назначенного времени оставалось десять минут. Где-то в недрах школы наверняка царит небольшой переполох и школьники получают последние инструкции строгих учителей, которые не желают опростоволоситься перед щедрым спонсором.
А вот и машина, черный «Мерседес»! Степан вспомнил одного сослуживца, с которым воевал в Косове. Тот обладал феноменальным зрением и никогда не пользовался оптическим прицелом, что не мешало ему с расстояния в триста метров попадать в сердцевину яблока. А на такой дистанции он бы только прищурил глаза, чтобы не дать цели размыться. Машина остановилась точно в том месте, которое высчитал Степан, — перед воротами, и это несмотря на то, что ворота были гостеприимно распахнуты. Задняя дверца отворилась, и из нее вышел мужчина лет тридцати — тридцати трех, высокий, худощавый. Степан хотел рассмотреть на его лице какие-то следы величия или нечто похожее, что указывало бы на его принадлежность к большим деньгам. Однако ничего не находил. Ровным счетом! Скорее всего, он напоминал подросшего озороватого мальчишку, склонного ко всяким шалостям. Где-то внутри Сержанта родилась жалость, которую он тотчас подавил усилием воли. Сквозь оптический прицел человек воспринимается всего лишь как цель, а потому не должен вызывать никакого сострадания. Иначе подобные эмоции могут помешать точному выстрелу.