JК
На чужой территории :: Герантиди Олег
Страница: 159 из 311Те самые Хандкаряны, которые держат за кокосы половину брокеров на Уолл-стрит. А вон тот молодой человек с наглой улыбкой – прототип Чарльза Уокера, один из самых крутых агентов ФБР. Про Шварца я и говорить не буду, сама знаешь, кто это. Вилли Баффет, ничего не говорит имечко?
– То-то, я смотрю, лицо знакомое, и что – все русские?
– Советские, или друзья СССР, что в принципе одно и то же.
– И что мы здесь делаем? Светимся друг перед другом?
– У нас корпоративная вечеринка. Есть такая корпорация – корпорация Хорхе Родригеса. Раз в год мы все вместе садимся в кружок, пьём, едим и решаем судьбы Америки на год следующий. Конечно, можно это делать раз в пятилетку, но почему-то здесь все стахановцы, поэтому приходится собираться часто, чтобы координировать усилия.
Стол шумел разговором, звенел вилкам и ножами. Очень скоро образовались группки по интересам, Родригес пошёл «в народ», и Эрике ничего не оставалось, как присоединиться к сидящим рядом совершенно незнакомым людям. Чета Хандкарянов, седой горбоносый черноусый старик и прилежная бабушка с жёлтыми выгоревшими глазами, охотно приняли её в свою компанию. Карина, так звали госпожу Хандкарян, сразу же призналась, что и она только второй год присутствует на «вечеринке» и поэтому до сих пор чувствует себя не очень уютно, хотя люди здесь все достойные. И ещё призналась, что сразу же поняла, что и Эрика тоже из «нашего круга», когда посмотрела, кто больше всего, кроме них, конечно, выиграл на биржевом кризисе 1953 года.
– То-то, я смотрю, лицо знакомое, и что – все русские?
– Советские, или друзья СССР, что в принципе одно и то же.
– И что мы здесь делаем? Светимся друг перед другом?
– У нас корпоративная вечеринка. Есть такая корпорация – корпорация Хорхе Родригеса. Раз в год мы все вместе садимся в кружок, пьём, едим и решаем судьбы Америки на год следующий. Конечно, можно это делать раз в пятилетку, но почему-то здесь все стахановцы, поэтому приходится собираться часто, чтобы координировать усилия.
Стол шумел разговором, звенел вилкам и ножами. Очень скоро образовались группки по интересам, Родригес пошёл «в народ», и Эрике ничего не оставалось, как присоединиться к сидящим рядом совершенно незнакомым людям. Чета Хандкарянов, седой горбоносый черноусый старик и прилежная бабушка с жёлтыми выгоревшими глазами, охотно приняли её в свою компанию. Карина, так звали госпожу Хандкарян, сразу же призналась, что и она только второй год присутствует на «вечеринке» и поэтому до сих пор чувствует себя не очень уютно, хотя люди здесь все достойные. И ещё призналась, что сразу же поняла, что и Эрика тоже из «нашего круга», когда посмотрела, кто больше всего, кроме них, конечно, выиграл на биржевом кризисе 1953 года.