На чужом пиру, с непреоборимой свободой   ::   Рыбаков Вячеслав Михайлович

— Ни для чего, — спохватился и поспешно заговорил он. — Честное слово, ни для чего. Просто мне невмоготу дальше скрываться как ни в чем не бывало. Я давным-давно мучаюсь, честное слово. И вот надоумил один добрый человек. Взять да и позвонить, и просто сказать: простите меня.

Он умолк.

— Весной я прочитала вашу книгу, — произнес вдруг её голос. — «Совестливые боги». Мне очень понравилось, Андрей. Сейчас редко кто пишет настолько просто и от сердца. Либо заумь, либо кровь да помойки.

Вербицкому показалось, что пол комнаты из-под него выдернули. Началось свободное падение. Но — свободное. Свободное!!!

— Потом я посмотрела: она издана ещё в две втором. Неужели у вас с тех пор ничего?

— Ничего, — хрипло подтвердил он, продолжая рушиться сквозь сигаретный дым.

— Ужас, — сказал её голос. В нем не было ни грана издевки, только сочувствие. — Ужас, что творится…

— Ася, нет! — панически крикнул он. — Вы не знаете ничего… — он готов был уговаривать её не прощать. Ему стало жутко, что она простит, не ведая, что именно прощает; и он так и останется НЕРАСКАЯННЫМ. — Мне сначала надо… так же невозможно!

— Да я знаю все, Валерий, — сказал её голос. — Андрей мне рассказал давным-давно. И про ваш визит к нему в институт, и про портфель, и про излучатель… Знаю.

Падение кончилось, и удар был страшен. Лязгнули зубы. Позвоночник хрустнул.

— Он знал? — вырвалось у Вербицкого.

Ее голос молчал.