На крестины в Палестины   ::   Лютый Алексей

Мой Рабинович хотел что-то возразить, но в этот момент кабанчик оглушительно чихнул и поднялся наноги, тупо оглядывая людей, собравшихся в кучу на поляне. При этом на морде у кабанчика было такое выражение, будто он только что получил самое большое оскорбление за всю свою свинячью жизнь. Не знаю, как остальным моим сослуживцам, но лично мне морда кабанчика напомнила лицо нашего Матрешкина после того, как Сеня однажды, исключительно ради шутки, а не из садистских побуждений, подделал приказ о его назначении начальником отдела, а Кобелев пришел и выгнал его из своего кабинета… Как-нибудь напомните, чтобы я подробнее об этом рассказал, а сейчас отвлекаться некогда, поскольку кабанчик заговорил человеческим голосом.

— Нет, блин, неурожайный год вам на желуди, разве можно так с собственным обедом обращаться, — обиженным голосом заявил он. Мы оторопели.

— Я, конечно, понимаю, что вы тут новенькие, но меру-то знать нужно, как вы думаете? — продолжил дикий свин, не обращая внимания на все семь, включая три Горынычевских, открытых ртов. — Вы думаете, что, кроме вас, у меня клиентов нет? А хрен угадали! И вообще, нечего обслуживающему персоналу вред наносить.

— Сеня, блин, ни хрена себе — он разговаривает! — сделал открытие Андрюша.

— Угу, — с трудом захлопывая челюсть, заявил мой хозяин. — А тебе его еще и есть нужно будет.

— Да ни за что! — рявкнул Попов.

— Так, значит, вы заказ снимаете? — с надеждой в голосе поинтересовался кабан.

Вот тут я окончательно оторопел.