JК
На острие углы :: Стальнов Илья
Страница: 130 из 423Невозможно было определить, какого он цвета, что там внутри, какие рисунки переплетаются в его глубине. Он лежал на массивной подставке из золота и платины, изображавшей свернутую в кольцо змею.
Цинкург был самой большой драгоценностью ордена, и каждый сын Тьмы, в случае необходимости ни на секунду не задумываясь, должен был отдать жизнь, -чтобы сохранить не только его, но и тайну его существования.
- Знаешь ли ты, презренный Хаункас, пред кем судьба даровала тебе счастье предстать в сей миг? - глухой негромкий голос Карвена был так же бесстрастен, как и его лицо.
- Еще бы мне не знать этого, брат! Я перевидал на своем веку немало Мудрых, - развел я руками и увидел, как нахмурился турок и как ухмыльнулся в густую бороду Долкмен.
- Суд Мудрых будет разумен и справедлив, - просипел или прокашлял Лагут, а смерть твоя заслужена.
- Что это за суд и насколько он справедлив, если еще до того, как он начался, меня называют мертвецом?
- Замкни свои уста, Магистр, - медленно приподнял руку Карвен. - Мы начинаем. Ты виновен в смерти Мудрого. Ты виновен в неповиновении. Ты виновен в крушении планов Ордена при дворе шведского короля Карла и султана Селима Великолепного... Ты виновен... виновен... виновен...
Он довольно долго излагал прегрешения Магистра Хаункаса, и, могу уверить, они были велики, а глубина его падения неизмерима.
Цинкург был самой большой драгоценностью ордена, и каждый сын Тьмы, в случае необходимости ни на секунду не задумываясь, должен был отдать жизнь, -чтобы сохранить не только его, но и тайну его существования.
- Знаешь ли ты, презренный Хаункас, пред кем судьба даровала тебе счастье предстать в сей миг? - глухой негромкий голос Карвена был так же бесстрастен, как и его лицо.
- Еще бы мне не знать этого, брат! Я перевидал на своем веку немало Мудрых, - развел я руками и увидел, как нахмурился турок и как ухмыльнулся в густую бороду Долкмен.
- Суд Мудрых будет разумен и справедлив, - просипел или прокашлял Лагут, а смерть твоя заслужена.
- Что это за суд и насколько он справедлив, если еще до того, как он начался, меня называют мертвецом?
- Замкни свои уста, Магистр, - медленно приподнял руку Карвен. - Мы начинаем. Ты виновен в смерти Мудрого. Ты виновен в неповиновении. Ты виновен в крушении планов Ордена при дворе шведского короля Карла и султана Селима Великолепного... Ты виновен... виновен... виновен...
Он довольно долго излагал прегрешения Магистра Хаункаса, и, могу уверить, они были велики, а глубина его падения неизмерима.