JК
На последнем берегу :: Ле Гуин Урсула
Страница: 53 из 247Казалось, что он тоже выбит из колеи, но когда Аррен взглянул на него, то не заметил на пышущем здоровьем туповатом лице торговца Ястреба и тени эмоций.
— Что случилось с этими людьми?
— Хази. Он расслабляет и успокаивает, позволяя душе оторваться от тела и витать в облаках свободно, как птицей. Но когда душа возвращается в тело, оно требует еще больше хази… И жажда растет. А жизнь коротка, ибо вещество это — яд. Сперва — судороги, затем — паралич, а потом — смерть.
Аррен посмотрел на женщину, что сидела, привалившись спиной к нагретой солнцем стене. Она подняла руку, словно хотела отогнать муху от лица, но рука стала совершать судорожные кругообразные движения, как будто женщина забыла о ней, и та двигалась в такт непроизвольным сокращениям мышц. Ее жесты напоминали сумбурные магические пассы бессмысленного заклинания.
Ястреб тоже взглянул на нес, но не моргнул и глазом.
— Пошли! — сказал он.
Он повел Аррена через рыночную площадь к увенчанному навесом ларьку. Полосы солнечного света, окрашенного в зеленый, оранжевый, лимонный, малиновый и пурпурный цвета, падали на ткани и шали, блестели на пряжках плетеных ремней, пускали зайчики в многочисленных зеркальцах, что усыпали высокий, украшенный перьями, головной убор продавщицы — толстухи с зычным голосом.
— Что случилось с этими людьми?
— Хази. Он расслабляет и успокаивает, позволяя душе оторваться от тела и витать в облаках свободно, как птицей. Но когда душа возвращается в тело, оно требует еще больше хази… И жажда растет. А жизнь коротка, ибо вещество это — яд. Сперва — судороги, затем — паралич, а потом — смерть.
Аррен посмотрел на женщину, что сидела, привалившись спиной к нагретой солнцем стене. Она подняла руку, словно хотела отогнать муху от лица, но рука стала совершать судорожные кругообразные движения, как будто женщина забыла о ней, и та двигалась в такт непроизвольным сокращениям мышц. Ее жесты напоминали сумбурные магические пассы бессмысленного заклинания.
Ястреб тоже взглянул на нес, но не моргнул и глазом.
— Пошли! — сказал он.
Он повел Аррена через рыночную площадь к увенчанному навесом ларьку. Полосы солнечного света, окрашенного в зеленый, оранжевый, лимонный, малиновый и пурпурный цвета, падали на ткани и шали, блестели на пряжках плетеных ремней, пускали зайчики в многочисленных зеркальцах, что усыпали высокий, украшенный перьями, головной убор продавщицы — толстухи с зычным голосом.