Анискин и Боттичелли (киноповесть)   ::   Липатов Виль Владимирович

– Какая записка?

На хорошей плотной бумаге форматом в половину писчего листа на портативной пишущей машинке напечатано: «Чему вас учат в духовных семинариях, идиот? Эти иконы в сортир повесить нельзя! Боттичелли».

– Боттичелли! – охнул Анискин. – Это какой же национальной принадлежности?

– Великий итальянский художник, – сказала за его спиной Маргарита Андреевна. – Эпоха Возрождения.

– Я от него мокрое место оставлю! – вдруг взревел голосом оперного Кончака поп. – Морду начищу, любо-дорого!

Из окна показалась несчастная физиономия Якова Власовича.

– Боттичелли, Тинторетто, Джорджоне, Рафаэль, а икон нету, – бормотал он. – Веласкес, Рубенс, Гойя, а обворовали… Репин, Суриков, Левитан, а коллекция – тю-тю… Греков, Сарьян, Иогансон…

В церковной ограде Анискин принимал из рук отца Владимира две подкинутые иконы. Молил:

– Пальцами, пальцами поосторожней цапайте. Я вот, например, специальны перчатки поднадел, а вы, гражданин поп, всей пятерней иконы хватаете… Поосторожней, поосторожней! Мы эти иконки на отпечатки пальцев исследуем, ежели мне велит прокурор следователя вызывать… – Он нарочито вздохнул. – Мне теперь без райотдела милиции – хана! Учености нет во мне, этими… изо-то-па-ми я ворюгу искать не умею…

Действуя руками в нитяных перчатках, Анискин аккуратно уложил иконы, между ними проложил слой материи, все это обернул плотной бумагой.

– Я его, изотопа, не знаю, в какой руке держать! – жаловался участковый.