Нам здесь жить (фрагмент)   ::   Олди Генри Лайон

Собственно, это даже не перцовка, а жгучий бальзам о семнадцати компонентах ("Семнадцать мгновений весны" -- шутили любители), но и собственно перца там -- то ли пять, то ли шесть видов, включая экзотический "Chilli-Black".

Задержка же у меня вышла близ фонтана, не работающего с осени и по самый парапет заваленного слипшимся снегом. Остановился я, стою, в каждой руке по бутылке, и думаю: куда зимой водяница из фонтана девается? Очень уж меня вопрос такой волновал, когда я еще в институте учился и с лекций бегал пиво во дворах пить, под "молитву об отроке неудобоучащемся". Потом забылось как-то, а сейчас вот опять приспичило.

Дружок мой, Ритка (его родители от большого ума Ричардом назвали, Ричардом Родионовичем, чтоб жизнь малиной не казалась, а мы все -- Ритка да Ритка), который сейчас в жориках, старший сержант патруля -- тот, помню, любил к работягам из горводтреста цепляться, когда они фонтан ремонтировать приходили. Он цеплялся, а они его посылали. Я давно заметил -- Тех-ники, особенно дипломированные, если по долгу службы с Теми напрямую работают, а не просто так, по схеме "моление -- воздаяние", очень не любят об этом деле лясы точить. "Они, мол, Те, а мы -- Эти." И все. Вали, парень, отсюда, а то по шее схлопочешь.

Отца я вдруг своего вспомнил. Ни с того ни с сего. Как сидели мы с ним на кухне перед самым его отъездом в Штаты, коньяк "Ахтамар" лимоном заедали, а я его спрашивал: "Пап, а до Большой Игрушечной -- были Те или нет?" Отец морщился, глядел в рюмку, цедру лимонную без сахара жевал... "А шут их знает," -- отвечал. "Ну ты же должен помнить!" "Должен. Должен, Алик... А вот не помню. Кажется, были, только мы еще не понимали, что они -- Те. Нам, людям, все лишь бы свалить на кого...