Нам здесь жить (фрагмент)   ::   Олди Генри Лайон

Он недавно сменился с дежурства, так что до сих пор был в полушубке (правда, без погон) и казенных сапогах -- только табельное оружие сдал и ушанку с кокардой сменил на легкомысленный вязаный "петушок".

-- Нет, ну ты даешь! Алька-голик! С утра! С Ерпалычем! С горла! "Олдевку"! Не зря тебя Фима Крайц "прожженным интеллигентом" назвал! Золотые слова!..

Великий умник и магистр всяческих наук Ефимушка Гаврилович Крайцман -а в просторечии Фима Крайц по кличке "Архимуд Серакузский" -- еще в школе обозвал меня "прожженным интеллигентом". И на мой резонный вопль: "А ты?!", не менее резонно ответил: "И я!".

-- И он-таки прав! -- заискивающе ухмыляюсь я.

-- Прав?! -- орет Ритка поставленным командирским голосом. -- А то, что твой Фол у подъезда битый час мерзнет -- это кто прав?! Ерпалыч?! Или Фима?!

Оказывается, мой друг-кентавр с Риткой уже успели познакомиться и слиться душами в ожидании "этого разгильдяя Алика, вывесившего фонарь обоим (конец цитаты)". Я давно заметил: когда вместе с кем-то от души ругаешь одного и того же человека, сходишься с коллегой-ругателем необычайно быстро.

Так что мой пьяный сон не пропал втуне: извечные антагонисты -- кент и жорик -- нашли общий язык, а я выспался и стал вполне готов к употреблению.

В качестве амортизатора -- ибо жорики-служивые и городские кентавры друг друга, мягко выражаясь, не любят. Что вполне объяснимо. Служивые -- они стражи порядка, а там, где собираются кенты в количестве, большем, чем двое, (пожалуй, и одного-то много!) порядка быть не может по определению. Так уж эти двухколесные оболтусы устроены.