JК
Наркотик времени :: Дик Филип
Страница: 42 из 293Вирджил Акерман вполголоса обратился к Эрику:
– Вы доктор. Вам необходимо выяснить у него, не нуждается ли он в медицинской помощи. – Он тоже казался озабоченным.
Эрик взглянул на Вирджила и подумал: “Меня привезли сюда для этого. Все было устроено для тот, чтобы я встретился с Молинари. Все остальное, все эти люди здесь просто служат прикрытием, чтобы одурачить Лилистар. Теперь я все понял. Я понял, что они от меня хотят. Я понял, кого я должен вылечить. Вот человек, для которого предназначены мое искусство и талант. Вот мой долг, вот то, что мне необходимо сделать”.
Наклонившись, он неуверенно произнес:
– Мистер Генеральный секретарь… – его голос оборвался. Его остановило не чувство благоговения – откинувшийся назад больной человек не вызывал этого чувства, – а простое незнание, он просто не мог себе представить, что можно сказать человеку, занимающему столь высокий пост. – Я врач, – сознавая свою неловкость, наконец сказал он. – Я занимаюсь пересадкой искусственных органов. – Он сделал паузу, но ответа не последовало. – Поскольку вы находитесь здесь, в Вашингтоне.
Молинари сразу же поднял голову, глаза его прояснились. Он взглянул на Эрика Свитсента и неожиданно пророкотал своим знакомым басом:
– К черту, доктор. Со мной все в порядке. Он улыбнулся. То была короткая, но глубоко человеческая улыбка. Улыбка понимания и сочувствия Эрику и его неловкой и вымученной попытке завязать разговор, – Развлекайтесь. Живите, как все.
– Вы доктор. Вам необходимо выяснить у него, не нуждается ли он в медицинской помощи. – Он тоже казался озабоченным.
Эрик взглянул на Вирджила и подумал: “Меня привезли сюда для этого. Все было устроено для тот, чтобы я встретился с Молинари. Все остальное, все эти люди здесь просто служат прикрытием, чтобы одурачить Лилистар. Теперь я все понял. Я понял, что они от меня хотят. Я понял, кого я должен вылечить. Вот человек, для которого предназначены мое искусство и талант. Вот мой долг, вот то, что мне необходимо сделать”.
Наклонившись, он неуверенно произнес:
– Мистер Генеральный секретарь… – его голос оборвался. Его остановило не чувство благоговения – откинувшийся назад больной человек не вызывал этого чувства, – а простое незнание, он просто не мог себе представить, что можно сказать человеку, занимающему столь высокий пост. – Я врач, – сознавая свою неловкость, наконец сказал он. – Я занимаюсь пересадкой искусственных органов. – Он сделал паузу, но ответа не последовало. – Поскольку вы находитесь здесь, в Вашингтоне.
Молинари сразу же поднял голову, глаза его прояснились. Он взглянул на Эрика Свитсента и неожиданно пророкотал своим знакомым басом:
– К черту, доктор. Со мной все в порядке. Он улыбнулся. То была короткая, но глубоко человеческая улыбка. Улыбка понимания и сочувствия Эрику и его неловкой и вымученной попытке завязать разговор, – Развлекайтесь. Живите, как все.